Так было и с Блэком.
Я видел перед собой очень опасного хищника. Не больную и голодную бродячую дворнягу, что просто ищет пропитание и которую хочется пожалеть и накормить, а опытного и сильного волка, обходящего свои охотничьи угодья в поисках дичи или врагов.
По силе крестный лишь немного не дотягивал до Волдеморта из моих воспоминаний одиннадцатилетней давности. Его плотная темная аура, густая тяжелая энергетика и мрачный взгляд сразу же навели меня на мысль о том, что «Гренадеры Честера» могут оказаться не самой надежной охраной для поместья. Во всяком случае, если произойдет столкновение между ними и Сириусом, трупов со стороны наёмников окажется до крайности много.
— Приветствую, мистер Блэк, — пожал я протянутую руку, — Для меня эта встреча несколько… неожиданна. Я полагал, что вы предпочтете заниматься восстановлением своего здоровья после Азкабана.
Ладонь темного мага была сухой, теплой и твердой. Складывалось ощущение, что мужчина, несмотря на состояние своего здоровья, то ли занимался тяжелым физическим трудом, то ли выполнял некие упражнения, например, с оружием. Учитывая висящий на поясе длинный кинжал, я был склонен думать именно о второй версии. Тем более, что на портового грузчика Блэк ну никак не похож.
— Так и есть, Гарри, — кивнул Сириус, — У целителей я, можно сказать, поселился на постоянной основе. Едва удалось вырваться, чтобы встретиться с тобой.
Внешне Блэк действительно выглядел достаточно болезненно. Хорошо заметная худоба, нездоровая бледность и ещё не исчезнувшие круги под глазами говорили о том, что ему ещё долго придется заниматься своим здоровьем. Впрочем, если сравнивать внешний вид Сириуса сейчас и на тех фото, что попали в газеты в начале ноября, разница более чем заметна. Из Азкабана вышел едва живой скелет, держащийся на силе воли и собственном магическом могуществе. Сейчас же в кабинете директора я наблюдал уже более-менее оклемавшегося после тюрьмы человека, твёрдо стоящего на ногах.
— Что ж, надеюсь, они действительно профессионалы, — улыбнулся я, стараясь контролировать мимику и собственные тонкие тела, дабы не выдать своё отношение к собеседнику, — Мне не хотелось бы лишаться родственника и крестного… У меня с живой родней, мистер Блэк, сложности, как вы видите.
— Да, — кивнул Сириус, бросив взгляд на Виндстоуна, — К несчастью, у нас пока не получится пообщаться в узком семейном круге. Госпожа Амбридж настояла на присутствии во время этой беседы представителей Хогвартса. Надеюсь, на Рождественских Каникулах мы сможем исправить эту проблему.
Разговор у нас получался каким-то скомканным. Словно бы крестный хотел что-то обсудить, но наличие посторонних не давало ему этого сделать. Лично я, учитывая все обстоятельства, не горел желанием помогать ему в этом. Не после того, как Блэки додумались озвучить завещание Поттеров, по которому я лишаюсь наследства.
По большому счета, произошедшее по мне ударило не столько материально, сколько принесло серьёзные проблемы репутации. Несмотря на то, что я всё ещё считаюсь чистокровным, моё положение в здешнем обществе стало шатким. Человек, которого по любым причинам лишили наследства и фамилии отца, хотя он и является первенцем, вызовет вопросы и сомнения у кого угодно. Такие вещи никогда не происходят просто так. Мотивов для подобных поступков может оказаться великое множество, включая неверность супруги, а то и какими-то сугубо магическими причинами. Если принять во внимание происхождение Лили Поттер, в девичестве Эванс, то многие волшебники вполне могут придти к не самым приятным для меня выводам, пусть даже ошибочным.
— Ничего не могу гарантировать, — покачал я головой, — Мне необходимо решить вопросы с родственниками матери. Да и учебная нагрузка, в том числе и самостоятельная, у меня достаточно велика… Мне приходится рассчитывать только на себя, чтобы не закончить свою жизнть в какой-нибудь канаве Лютого Переулка.
— Вот оно как… — хмыкнул Блэк, бросив взгляд на Амбридж, — И как давно ты пришел к такому выводу?
— Когда стал более-менее приемлемо и осознанно воспринимать окружающий мир, — ответил я, пытаясь понять к чему клонит Сириус, — Только раньше я опасался Лондонских трущоб у простецов, а не Лютого.