Опустив взгляд, Пинс покачала головой:
— У меня эксклюзивная подписка, мистер Поттер. Мне, в отличии от остальных, редакция газеты высылает очередной выпуск куда быстрее.
— Можно? — спросил я, кивнув на газету.
— Полагаю, Дамблдор? — понятливо фыркнула женщина, — Я вас разочарую. Умер его брат — Аберфорд. Он был владельцем бара «Кабанья голова», здесь, в Хогсмите. Удивительное дело, но он выглядел куда моложе и бодрее Альбуса, хотя разница в возрасте у них была не велика, — задумчиво покачала головой женщина.
Глава 24
Несмотря на ситуацию с Виндстоуном и выявленной проблемой, касающейся угрозы мутации, мне пришлось вспомнить о Браунах и Блэках. В первом случае, ещё вечером со мной связывались Аргус и Джоанна, доложив о том, что у них есть прогресс. Удалось захватить и доставить в особняк сразу четверых слабосилков, которые подойдут для проведения ритуала исцеления Лаванды. Правда, вампирше, учитывая достаточно серьёзную слежку, установленную, как предположили наёмники, Авроратом и ДМП, пришлось добираться в теневой форме, таща ещё и превращенных бывшим завхозом в статуэтки с помощью транфсигурации пленников.
Зато Блэки и их творчество таки испортили мне настроение и, судя по всему, репутацию. Утром в газетах появилась статья за авторством некоей Риты Скитер, в которой говорилось о «более чем странном завещании» покойных Джеймса и Лили Поттер. Уже к концу вышел свежий номер «Министерского Вестника», в котором сообщалось о требовании некоторых членов Визенгамота проверить правдивость материала скандальной журналистки.
Нет, сразу у меня проблемы не начались. Да и в лицо едва ли кто-то рискнул бы сказать нечто нелицеприятное. Репутация «живучего парня» и достаточно серьёзная магическая сила отбивали подобные желания даже у самых буйных. Однако, шепотки среди учащихся пошли. Особенно заметно это было за факультетским столом Слизерина во время ужина. Тамошние студенты бросали на меня удивленные взгляды. Впрочем, ученики Пуффендуя и Когтеврана от них не отставали — они, не слишком заботясь о громкости голосов, обсуждали обе статьи. И, надо сказать, некоторые моменты в их поведении мне не нравились. Часть студентов, полагаю, мне руки уже никогда не пожмет. А это плохо, ибо мы все будет учениками в Хогвартсе далеко не всю жизнь. Чем подобный удар по моей репутации может обернуться в будущем — большой вопрос.
«И Лаванда в коме, — мысленно поморщился я, — Иначе бы уже имелась информация о сути этих брожений в народных массах… Как же ты мне нагадила, Гермиона!»
Грейнджер не извинял даже её возраст. Она прекрасно знала насколько опасной является магия. Более того, девочка видела что произошло с Джинни Уизли под действием заклинания Лонгботтома, но… Поступила так, как поступила.
Теперь оставалось найти способ если не исправить ситуацию, что вообще не реально, то, хотя бы, каким-то образом перекрыть репутационные потери и их последствия. А это — крайне сложно. Не то у меня положение, чтобы рассчитывать на более-менее серьёзные результаты. Собственно, только теперь, видя взгляды некоторых учеников Хогвартса, до меня дошло насколько серьёзным ударом оказались действия Сириуса и Сигнуса. Блэки действительно всё очень хорошо рассчитали. Не сейчас, так позже, но последствия меня догонят. Если не все, то многие чистокровные предпочтут отказаться вести со мной дела. Да и потомственные маги начнут воротить нос.
Понятно, что подобное поведение не будет тотальным. Далеко не все местные одаренные обращают внимание на такие нюансы в биографии окружающих. Увы, но проблема заключается в том, что самые важные и нужные мне личности как раз входят в число тех, кто более чем внимательно относится к репутации потенциальных партнеров. Чистокровные, во всяком случае, точно.
«Молодец, Сириус, — мысленно поморщился я, — Хороший удар. Без крови, городских боев и штурмов особняков, но зато такой эффективный.»
Уже перед тем, как у меня получилось добраться до библиотеки, со мной связался Джим и сообщил, что «Гренадеры» уже в курсе ситуации с завещанием, но наши договоренности остаются в силе. Все. Наёмники продолжат выполнять роль охраны и проводить тренировки со мной, Аргусом, Симусом и, возможно, Демельзой. Последнее было под большим вопросом. Если Филч и Финниган, фактически, уже окончательно мои, то девочка — большой вопрос. Её мне пока не удалось окончательно «зацепить». Как это сделать — достаточно серьёзный вопрос. И далеко не праздный.
Пока же, мне оставалось постепенно обрабатывать её старыми как мир методами — разговорами и использованием преимущества в виде жизненного опыта, благодаря которым удавалось постепенно прививать ей нужные мне взгляды и суждения. Процесс долгий, муторный, отнимающий не только время, но и силы.