— Интерес, значит, был у Молли Уизли сугубо материальным, — фыркнула Гермиона, оторвав взгляд от Артура, — Он странный. Улыбается, а будто оценивает… Знаешь, как на филе в магазинах люди смотрят, — добавила девочка, поёжившись, — Будто бы, с аппетитом.
Аура и энергетика старшего Уизли вызывали ещё больше вопросов, чем взгляд. Несмотря на то, что мужчина Внешне выглядел здоровым, тонкие тела Предатели Крови были искажены, во многих местах несли в себе пробои и следы плохо вычищенных проклятий. При сканировании мужчины во рту появился привкус крови и ощущение, словно бы укусил сырое мясо. Что ещё занятнее, Артура несло гнильем, кровью и смертью, из-за чего складывалось впечатление, что он стал работать то ли палачом, то ли кем-то подобным.
Не менее интересно выглядел артефакт, спрятанный под его одеждой. Он попросту чистил духовные элементы мужчины, постепенно убирал пробои и каким-то образом стабилизировал эмоции и психику. Во всяком случае, пытался. Сказать, что деятельность творения неизвестного мастера успешна я не мог. Скорее, сей образчик артефакторики попросту не давал старшему Уизли подохнуть или сойти с ума, остановив деструктивные процессы. На большее его не хватало — слишком серьёзными оказались поражения у Предателя Крови.
Его дочь тоже вызывала вопросы.
На первый взгляд, с ней всё хорошо. Цветёт и благоухает… Разве что, одежда не соответствует возрасту. Учитывая нынешнюю моду простецов, подобным образом одеваются подростки лет так пятнадцати и старше. Однако, учитывая ситуацию в её семье и состояние отца, эта внешняя благодать выглядит более чем странно. Несоответствие, однако. Да и странный, смутно знакомый, «аромат» энергетики, словно бы перебиваемый каким-то артефактом, вызывал чувство тревоги.
Слишком спокойной и уравновешенной выглядит младшая Уизли. Едва ли дети способны более-менее легко пережить всё то, что увидела летом в Косом Переулке эта девочка. Во всяком случае, без вмешательства в разум. И логичных объяснений этому попросту нет. Сам Артур едва ли способен на тонкие, практически ювелирные, вмешательства в неокрепшую психику ребенка, а профессионалы ему бы не стали помогать. Об этих фактах мне успели поведать Аманда и Лэнси, взявшиеся провести ликбез о политической кухне страны и множестве нюансов жизни магов, что мне были неизвестны.
От размышлений по поводу Уизли и их странностей нас отвлек Малфой, завалившийся в купе в компании своих вечных спутников Винсента и Грегори. Вид у этой троицы был более чем странным. Казалось, будто бы мальчики чем-то ошарашены.
— Прошу прощения за вторжение, — произнёс Гойл, бросив предупреждающий взгляд на Драко, — Но нам надо с вами поговорить.
Учитывая, что Грегори и Винсент, как правило, предпочитали отмалчиваться и редко вступали с нами в диалог, отдавая пальму первенства в этом деле своему вожаку, ситуация вглядела интригующей. Сей факт, судя по удивленным взглядам, заинтересовал не только меня, но и моих спутников. Что Дин, что Симус, кивнув гостям, уставились на них с вопросом в глазах.
— Если мои друзья не против, то пожалуйста, — согласился я, стараясь просчитать ситуацию и понять чем это всё может закончиться.
— Не против, — повернулась к слизеринцам Гермиона, достав палочку, — Но только вежливо. Очень вежливо.
Винсент, оценив действия девочки, поднял руки в знак мирных намерений:
— Просто культурная беседа цивилизованных волшебников. Никаких конфликтов.
— А почему Драко молчит? — поинтересовался Дин, с удивлением оглядывая троицу неожиданных попутчиков, — Обычно, он у вас самый разговорчивый.
Малфой, бросив взгляд на Томаса, вздохнул и произнёс:
— Чтобы не ляпнуть лишнего. Уж очень злость за всё берет… Кстати, Гермиона, надеюсь, мы квиты? Ты спасла меня, а я — тебя. Летом.
— Квиты, — медленно кивнула девочка, глядя в глаза блондина, — Как ты можешь быть… таким спокойным? Ты тоже убил человека и лишился отца…
— Я у тебя на лице слез не вижу, — хмыкнул мальчик, мгновенно помрачнев, — Хотя, мы тут оба пострадали… Может, не будем об этом? Не лучшая тема.
— Хорошо, Драко, — кивнула Грейнджер, протягивая руку, — Мир?
Подумав, Малфой скрестил неожиданную договоренность рукопожатием. Винсент и Грегори, наблюдавшие за их диалогом, делали вид, что ничего особенного не происходит. Подумаешь, маглорожденная волшебница и чистокровный пожали руки, признав другу друга равными.
— Мир, Гермиона… Вот уж не думал, что такое случится, — тяжело вздохнул Драко, покосившись на своих спутников, а потом перевел взгляд на выглядящего задумчивым Финнигана, — Что?