Однако, чтобы не произошло с её личностью, Гермиона заметила, что не просто как-то изменилась разово, а продолжала становиться другим человеком. Поменялись её взгляды, эмоции… Даже стиль одежды. С одной стороны, происходящее пугало, а с другой… Девочка в происходящих переменах находила лишь пользу.
И недавнее столкновение с личем показало все преимущества и плюсы тех изменений, что идут внутри неё. Во время боя Гермиона сохраняла спокойствие и не теряла головы. Нужные действия, дающие преимущество над юркой тварью, словно бы сами собой возникали в разуме школьницы, просчитываясь за мгновения.
Позднее, вернувшись на место схватки, девочка принялась осматривать коридор. Она и сама не понимала зачем это делала. Словно бы искала ответ на какой-то вопрос или…
«Почему Джинни стало плохо от заклятия Невилла? — задумалась Грейнджер, уставившись на то место, где в серебристом пламени каталась по полу первокурсница, — Эта серебристая штука ударило и по ней… Словно бы внутри неё было… что? Девочка совсем не походила на одержимых из фильмов… Либо, фильмы врут…»
На ум при слове «одержимость» сразу же приходили «Ночь демонов» и «Зловещие мертвецы». Однако, как показал год жизни в обществе настоящих, а не киношных волшебников, не стоило в своих суждениях опираться на фильмы и книги простецов.
Именно во время осмотра коридора Гермиона и увидела лежащий неподалеку от доспехов ежеднекник. На его лицевой стороне красовалась буква «W», окруженная вензелями в виде виноградной лозы.
Подумав, девочка расстегнула ремни и принялась изучать содержимое своей находки.
— Септимус Уизли? — хмыкнула Грейнджер, переворачивая пожелтевшие от времени листы, — Фамилия-то знакомая, а вот имя… Кто же ты такой?
Принявшись быстро просматривать записи на пожелтевших листах странного дневника, девочка хмыкнула. На первый взгляд, самый обычный дневник, где записи о заклятиях чередовались с описаниями чар, движущимися гравюрами и какими-то личными пометками. Пару раз девочке попадались знакомые фамилии, а фрагменты текста с ними описывали ситуации с предками нынешних студентов. Пару раз Гермиона даже покраснела, прочитав более чем пикантные подробности отношений Септимуса с некоторыми студентками, коим соответствовали вполне детальные движущиеся гравюры, на которых подроски занимались сексом. Во всяком случае, на видео кассете, как-то найденной в родительской комнате, актеры удовлетворяли друг друга не столь «фривольно». Да и оборотные зелья не использовали для периодической смены ролей.
Нашлись и целые выдержи из лекций, списки книг и справочников, заклятия и заклинания, рецепты зелий… Некоторые из описанных методик Гермиона даже узнала — они были в картотеках с устаревшими материалами, на которые второкурсникам довелось наткнуться в Запретной Секции.
— Мда, — фыркнул девочка, захлопнув ежедневник.
Надежда на то, что ей удастся получить чьи-то магические знания и показать Поттеру собственное превосходство оказалась ложной.
«Может, там будет какой-нибудь фамильный секрет? — задумалась Грейнджер, — Впрочем, какие секреты могут быть у семейки Уизли, которых даже демократичная Джессика называла сбродом магического общества и маргиналами-отщепенцами?»
Уже собираясь попросту бросить ежедневник там же, где и нашла его, Гермиона ощутила касания к своим окклюментным щитам. Нечто, похожее на щупальца, пыталось найти брешь, проверяя защиту сегмент за сегментом. Осторожно, на грани чувствительности девочки. Не пройди она многочисленные упражнения, которые изучила в книге по магии разума, выданной Поттером, и многочасовые тренировки с самим Гарри, то и не заметила бы происходящего.
Уставившись на ежедневник в своих руках, Гермиона прищурилась, вдумчиво рассматривая находку.
— Значит, ты не простая записная книжка одного из этих Уизли…
Губы девочки растянулись в хищной ухмылке. Она мгновенно поняла, как можно использовать неожиданные возможности её находки, дабы немного изменить имеющееся окружение.