Именно сейчас, Уизли хотел исполнить свой план, внезапно родившийся в голове беглеца. Раньше о подобном Артур не задумывался, прекрасно понимая, что после определенной черты ему придется, в случае поимики Авроратом, уже не оплачивать громадный штраф, а отправиться в Азкабан.
«Я вкусил плоти маглов, — задумчиво покачал головой мужчина, оглядывая небольшую рощу, в которую как раз и вбежал, — И теперь я, будто бы, другой человек. Словно и не было всех этих лет с Молли…»
Ныне мужчина хотел отведать плоти магов.
Стоило этой идее окончательно сформироваться в разуме Уизли, как ситуация для него резко изменилась. Беглец прекратился в охотника. Теперь он не бежал от своих врагов, а готовил засаду, желая убить и собрать трофеи. А опытному магу, что алчет крови, даже если у него есть только чужая палочка-проводник, много и не требуется, чтобы превратить любую местность в смертельную ловушку…
Закончив приготовления, Артур наложил на себя все известные ему маскирующие чары и принялся ждать, улегшись между корнями старого дуба. Появившаяся с громким хлопком женская фигура, заставила Уизли удовлетворенно облизнуть губы. Чутье его не подвело и по следу беглеца всё ещё идут. Однако, почему только один человек? Признаков появления поблизости других преследователей не было.
Приглядевшись, Артур узнал волшебницу, что с явной опаской подходила к месту засады. Эммелина Вэнс. Этот факт дал понять Уизли, что если он окажется достаточно удачлив, то получит не только человеческое мясо, но и сугубо плотское удовольствие.
* * *
Возвращение в Хогвартс для меня было более чем мрачным. Осколки защитного артефакта оставили тяжело устраняемые шрамы алого цвета. А мочка уха так и вовсе гарантированно не может быть восстановлена. Причем, как пояснили целители, даже пластическая операция в клинике маглов толку не даст. Причина — вещество из которого был сделан артефакт.
Алхимический сплав сам по себе является практически магической материей. В нём черта между физическим веществом и энергетической субстанцией невероятно размыта. А когда происходит взрыв артефактов такого типа, помимо явных травм тела, всегда имеет место поражение ещё и более тонких аспектов человека.
Вообще, создаваемые здешними одаренными предметы, наделённые магией, как правило, себя подобным образом не ведут. Лишь в крайних случаях, когда имеют место резкие запредельные нагрузки, возможны взрывы. Однако, чаще всего, продаваемые в Косом Переулке предметы и не предназначены для использования в зоне боевых действий и противостояния невероятно могущественным тварям и магам. Это обывательский ширпотреб, расчитанный на принятие на себя первого удара от банальных маргиналов, основная масса которых не отличается ни громадной личной силой, ни обширными познаниями в боевой магии. Артефакты, используемые теми же «Гренадерами Честера» изначально имеют совершенно иную структуру начинки и создаются из материалов, способных выдержать действительно большие нагрузки. Правда, в случае уже их перегрузки и взрыва, последствия будут куда более плачевными, нежели несколько шрамов и оторванная мочка уха.
Вообще, осознавая свой нынешний внешний вид, мне оставалось лишь морщиться. Не скажу, что этот вопрос волнует меня с эстетической точки зрения — собственное лицо можно увидеть только в зеркале. Проблема в том, что покрытое шрамами лицо в обществе воспринимается неоднозначно. Причем, как здесь, так и в родной мне Республике. Чаще всего подобными «украшениями» щеголяют те, кто ведет весьма специфичный образ жизни, порой порицаемый как социумом, так и законами. В будущем, когда сама ситуация забудется, а шрамы останутся, мне будет достаточно сложно общаться с людьми, не вызывая у них неприятных ассоциаций с обитателями Лютого и ему подобных мест в других городах Объединённого Королевства.
Нет, с течением времени я разберусь с этим и устраню все пробои, искажения и нарушения. Однако, вполне вероятно, что физические следы так и останутся со мной. Собственно, подобное уже имело место — шрамы, полученные в ходе схватки с вампиром в лондонских переулках. Что погано, Джоанна их ощущала, хотя я и полностью выправил ауру и тонкие тела, убрав всё чуждое из духовных составляющих моего естества. Видимо, есть некий спектр, до которого мне не удается дотянуться, а сильная нежить, хоть и не видит его, но ощущает.