В замке же меня встретили не только друзья, но и целый ряд новостей, с частью из которых я попросту не знал что делать.
Начать стоит с того, что мои подопечные, в компании Джессики Паркер, едва выжили, встретив в Хогвартсе лича. Тварь, к слову, упокоил «Невилл», который был в Мунго вместе со мной. Мы с ним лежали в соседних палатах, но поговорить не смогли. Если меня поставили на ноги быстро и уже на следующий день отправили в школу, то ему досталось куда сильнее. Множественные переломы, потеря крови, сотрясение мозга и лопнувшие барабанные перепонки. Собственно, рассказ Дина и Симуса, поддерживаемый молчаливыми кивками Гермионы, Колина и Демельзы, да матерными комментариями Джессики, дал ответ на ряд вопросов о том, как в Мунго попало сразу такое количество учеников с одинаковыми травмами.
Между тем, как мы узнали позднее, василиск изрядно проредил охрану — авроров, мракоборцев и наемников. После стычки с ними в Запретном Лесу, тварь побывала в Хогсмите, а потом исчезла, не забыв оставить после себя ещё одну гору трупов.
Ко всему прочему, занятия в замке, никто даже не пытался возобновить. Ученики праздно шатались по помещениям, разгуливали по теперь уже открытым аудиториям, но уроков не было. Да и сам Хогвартс оказался в крайне неприглядном состоянии. Все современные артефакты были выжжены базовой системой крепости, а те из них, что обладали функционалом самовосстановления, отключены от местной энергосистемы и не функционировали, из-за чего возникли проблемы даже с банальным приемом душа. Он попросту не работал. Как и основная часть туалетов.
Бригады министерских артефакторов работали без остановки, но ожидать от них чуда и скорого восстановления крепости в её прежнем виде не приходилось. Хогвартс громаден, инженерных и артефактных сооружений в нём более чем достаточно, а специалистов всего три десятка. Они просто физически, даже при наличии помощников и домовиков замка, не в состоянии быстро сделать то, что выстраивалось веками, дополняя первоначальную структуру.
— А когда мы хотели устроить тренировку, явился этот Дож и всех разогнал, — развел руками Симус, заканчивая доклад о текущей обстановке, — И на разрешения от МакГоннагалл он внимания не обратил…
— Кстати, нашего декана не видно уже вторые сутки, — произнесла Лаванда, подсев к нам, — Привет, Гарри. Поздравляю с выздоровлением.
— Спасибо, — кивнул я в ответ.
Гермиона, покосившись на Браун, тихо хмыкнула и продолжила изучить содержимое какого-то ежедневника с потертой кожаной обложкой темно-коричневого цвета. Что странно, от этого предмета ощущалась смутно знакомая энергетика, но понять где я её встречал не удалось. Да и само присутствие чужого фона было едва заметным, на самой грани чувствительности, словно бы он уже и выветрился, но осталось… нечто.
— А откуда он у тебя? — спросил я у девочки, кивнув на рукопись в её руках.
Странный дневник вызывал чувство тревоги. Смутной, отдаленной, неоформленной… Неприятное ощущение, заставившее меня обратить на странную рукопись пристальное внимание.
— Похоже, что Джинни потеряла, — пожала плечами Грейнджер, разворачивая свою находку обложкой ко мне.
На лицевой стороне обнаружилась уже знакомая мне «W», окруженная вензелями в виде виноградной лозы. Получалось, что искомый дневник принадлежал семье Уизли. Вот только… Что-то слишком много у маргиналов общества магов таких «игрушек». То шкатулка с пространственным карманом, то рабский комплект и управляемые блокираторы… Вопросов к Уизли с каждым месяцем становилось всё больше, а желание расправиться с данной семейкой всё острее.
— У них были книги-артефакты? — удивился я, задумчиво глядя на потертую кожу обложки, — Вот так неожиданность…
— Дневник некоего Септимуса Уизли, — ответила Грейнджер, пожав плечами, — Заклятия и чары тут устаревшие. Мы их в архиве Запретной Секции находили за период сороквых годов. Но кое-какие вещи о предках наших сокурсников имеются… — фыркнула девочка, покраснев, — Я тебе скажу… Весьма интересные. Режиссерам порно-фильмов у волшебников надо учиться, как оказалось.
— Ничего себе, — выдохнула Лаванда, тоже уставившись на дневник, — Гермиона, я буду тебе должна. Сильно должна. Но пожалуйста, дай прочитать!
Грейнджер несколько мгновений колебалась, словно бы что-то решая для себя, а затем улыбнулась, чего я от неё не ожидал, и, захлопнув дневник, передала его Лаванде.
— Не стоит. Ценного тут ничего нет… Захочешь — сама отдашь его Уизли. Мне его не возвращай.