— Я вас понял. Учту.
Глава 4
То, что за мной будут наблюдать, я понял уже в тот момент, когда Виндстоун предупредил о недопустимости убийства Коссеопеи Блэк в стенах Хогвартса. Учитывая события первого курса, когда в качестве надзирателей использовались домовики и системы безопасности замка, возможностей у декана хватало. Именно этой причине ощущение чужого взгляда, почти постоянно преследовавшего меня с момента возвращения в крепости, не удивляло, хотя и нервировало.
Увы, но задание, выданное новой преподавательницей, заставило напрячься, готовясь к худшему. Не просто так Виндстоун намекал на некие отношения семьи Блэк с этой Остад. Скорее всего, Сириус или его дядя, Сигнус, тем или иным способом договорились с девушкой. А уж возможностей замотивировать молодую ведьму у них изрядно — от денег, то неких договоренностей, несущих если не прямую, то косвенную выгоду. Сумма столь неприятных факторов включила мою паранойю на максимум.
Нет, я не обвешался десятком флаконов с боевыми алхимическими составами и не принялся носить в рукавах артефактные кинжалы. Тем более, за подобные фортели авроры, занимающиеся охраной Хогвартса, впоне могут надавать по голове, а потом отправить в изолятор их ведомства — до суда. А он в Британии весьма занятный и скорый на расправу — что у магов, что у простецов.
Отложив в сторону «Паркер», я покосился на Симуса и осмотрелся. В библиотеке, как всегда в это время, оказалось многолюдно. Ученики, получив задание, явились в обитель знаний в поисках нужной литературы и, получив оную, расселись за столами в читальном зале.
— Ты в порядке? — оторвался от своего пергамента Финниган.
— Думаю, — вздохнул я.
— Дай угадаю — наша новая сокурсница и задание этой Остад.
— В точку, — смысла спорить с очевидным не было.
Впрочем, мои мысли касались не только Коссеопеи.
* * *
Ричард Поттер. Брат Флимонта и родной дядя Джеймса решился вернуться в Британию. Здесь сей индивид вступил в право на наследство, а затем… Явился на базу «Гренадеров» и предложил Джиму контракт на поимку Джоанны. Что им двигало — понятно. Вампирша больше двух веков служила семье в качестве диверсантки, средства собора компромата и ликвидации некоторых персон из числа магов… В качестве дополнения выполняя роль гарантированно тихой и покладистой любовницы у тех из Поттеров, что не боялись природы девушки.
Джим, к слову, не подвел. Выслушав Ричарда, мужчина предложил Поттеру обратиться к мракоборцам, ибо высшая нежить, да ещё настолько опытная, по их части. Наёмникам же связываться с настолько опасным существом попросту опасно. Не та у них подготовка. Тут Честер не соврал. У его бойцов действительно совершенно иная подготовка. Они обучены войне, а не охоте на высшую нежить и нечисть. Чтобы справиться с порождениями Тьмы или некромантии необходимы другие навыки и знания, коим у «Гренадеров» попросту неоткуда взяться.
Поттер во время того разговора уперся и попытался давить на вожака наёмников, чем вызвал у мужчины настоящую злость. Слово за слово… Ещё немного и Джим и Ричард принялись бы обмениваться боевыми заклятиями. Учитывая изменения в Честере, не факт, что Поттер, на что чистокровный, да ещё и некромант, смог бы справиться без потерь. Да и сбрасывать со счетов остальных наёмников не стоило.
Именно мой выход на связь предотвратил переход от слов к схватке, заставив Джима отвлечься, а Ричарда… очень сильно удивиться. Последовавший за этим диалог закончился договоренностью о встрече в Хогсмите, благо, студентам второго курса теперь можно покидать замок в субботу и воскресенье. Оставалось дожить до исковых выходных и не нарваться на проблему с Хогвартсе. А это становилось всё сложнее.
Задание Остад я честно выполнил. Пришлось придушить собственную гордость и таки поговорить с Коссеопеей, договорившись разделить полученное задание на две части. Одной занимался я, а второй девочка. Собственно, на том общение с ней и закончилось. До следующего занятия у неожиданно лояльной к Блэкам преподавательницы. Оставалось надеяться на её здравомыслие. Всё же, даже при моём самоконтроле, пусть и подорванном последствиями ритуала с кровью дракона, риск сорваться и удавить Коссеопею был запредельно велик.
Утешением, несколько сглаживающим злость и жажду убивать, служило кое-что иное.