Остад, заметив мои действия, только покачала головой, но требовать убрать Барьер не стала. По всей видимости, женщина решила, что сработал какой-то из имеющихся у меня защитных артефактов. Собственно, в тот раз преподавательница так ничего не сделала. Зато во время второй «консультации», когда никаких алхимии в воздухе не было, она решила проникнуть в мой разум.
Признаться, не будь у меня опыта долгой и кропотливой работы по выявлению «подарков» от Вишейта и орденских магистров, шансы у неё имелись. И неплохие. Остад действовала невероятно осторожно и крайне аккуратно. Она не вскрывала щиты разума, а находила в них прорехи, коими сразу же пользовалась. Лишь на третьем слое из семи она таки нарвалась на ментальную ловушку, благодаря чему мне и удалось заметить сам факт проникновения.
Устраивать скандал я не стал, поскольку это означало необходимость озвучить собственные навыки в ментальной магии. Увы, но тут крылась проблема. Как мне ещё перед возвращением в Хогвартс пояснил Йозеф, Лаванду, как и большинство детей волшебников, не обучают магии разума из-за законодательного запрета на подобные вещи. Возник он не на пустом месте. Ещё несколько веков назад ситуация выглядела совершенно иначе и многие подростки уже к четырнадцати годам имели достаточно серьёзную подготовку в столь важном направлении. Однако, имелся неприятный момент — больше половины из них превращались в откровенных социопатов и садистов. Из-за этого В тот период страну захлестнула волна преступлений, совершенных именно подростками, проходившими обучения окклюменции и легилименции. Сей факт вынудил Визенгамот законодательно запретить обучение ментальной магии до шестнадцати лет. Исключением стали только случаи, когда это необходимо в медицинских целях.
В моем случае возникла проблема. Единственный способ легализовать собственные познания — расписаться в наличии у меня психического расстройства. А это — отчисление из Хогвартса и ещё большие репутационные потери среди магов.
Сумма этих факторов и вынудила меня пойти на рискованный шаг — подключить Лаванду и Симуса к плану стравливания моих врагов. Пришлось создавать маскировочные артефакты, полностью адаптированные под моих сокурсников, а когда оные были готовы, отправлять их на поиски волос профессора Остад в учебную аудиторию, где проходили занятия по её предмету, благо, оная, как и большинство помещений для проведения лекций, всегда открыта. На наше счастье, Госпожа Фортуна была в хорошем настроении, благодаря чему на мягкой спинке преподавательского кресла обнаружились несколько волос характерного цвета.
Увидев Финнигана, я подошел к мальчику и, усевшись рядом с ним, поинтересовался:
— Как домашнее задание?
— Пришлось выкинуть черновик и все писать с нуля, — пожал плечами Симус, — Но успею.
— Хорошо.
На случай невозможности поговорить с активированным артефактом, позволяющим скрыться от систем замка, мы заранее оговорили несколько фраз, благодаря которым получится сообщить друг другу некие важные вещи. Сейчас Финниган «отчитался» об успешной ликвидации тех артефактов, что использовались мальчиком и Лавандой.
Вообще, можно было обойтись и без подобных «шпионских игр», но я решил, что Симусу и Лаванде не помешает обзавестись некоей общей тайной. И чем антуражнее всё устроить, тем лучше. Это взрослые люди покрутили бы пальцем у виска, а вот детям хватило.
* * *
— И почему ты думаешь, что это не Блэки? — поинтересовался Альбус, глядя на своего неожиданного гостя.
— А у них была причина? — фыркнул в ответ Роберт Хадсон, расхаживая по помещению.
Сейчас далеко не юный маг выглядел далеко не таким вальяжным и холеным, каким его привыкли видеть сотрудники министерства, друзья и знакомые. Былой лоск отставного чиновника, исчез, оставив после себя растрепанные волосы на голове, тяжелый мрачный взгляд человека, потерявшего своего родственника, да бледное лицо.
— Учитывая, что именно твой брад участвовал в обливании Сириуса дерьмом в течении десятка лет, — криво усмехнулся Дамблдор, — Причин у Блэков хватает. Причем, более чем веских. Но сейчас ты прав. Это не они.