Увы, но последние события и их последствия, всерьёз заставили Сириуса задуматься о подобном шаге. Всё же, поведение собственной родни, чем дальше, тем больше наводила на мысли на психических расстройствах. И если Сигнус был стар и долгое время жил в Норвегии, попав под влияние тамошних Блэков, то с Вальбургой всё оказалось ещё хуже. Годы в качестве нежити, прикованной к оживленному портрету… Подобное состояние кого угодно способно свести с ума, полностью лишив даже намека на человечность и здравый смысл. Учитывая же ряд моментов в поведении матери, что и до смерти не являлась эталоном логики, Сириус начал опасаться действительно серьёзных проблем с её стороны. Особенно в свете более чем странного поведения после обретения нового тела. Будто бы Вальбурга, получив плоть и кровь, возможность жить, чувствовать холод и тепло, вкусы… попросту пошла в разнос. «Черные Гриммы» сбились с ног, следя за её похождениями, благо, она додумалась использовать маскировку и оборотное зелье.
Умом Сириус понимал — родители тоже живые люди, не лишенные плотских желаний, слабостей и потребностей. Однако, всё то, что вытворяла собственная мать, получив тело молодой и красивой ведьмы, заставило задуматься Блэка о том, что Вальбургу он, по большому счёту, никогда и не знал.
Когда процесс перестройки психики и энергетики Лиры завершился, Сириус снял с неё все свои заклятия и, дождавшись пока она встанет на ноги, принялся озвучивать приказы, которые девушке придется выполнять.
Глава 16
Оказавшись в спальне, я уселся на кровати и, задернув полог, принялся за очередную медитацию. Бросать работу со своим разумом, судя по всему, было крайне опасно, из-за чего приходилось ежедневно выкраивать по нескольку часов на сие направление. Увы, но иного выхода, кроме как планомерно, шаг за шагом, приводить собственную психику в удобоваримый вид, попросту не было.
Примером тому служила структура, формирующая мои коммуникационные способности. В прежние годы, до того, как джедаям, воспользовавшись предательством Малака, удалось подавить и заблокировать мою личность, мне пришлось серьёзно постараться, дабы научиться полноценно общаться и взаимодействовать с разумными, что не входили в Орден. На это ушли годы, но… Результатом тех моих трудов стали навыки, позволяющие, не применяя Силу, понимать собеседников, просчитывать их мотивы, чувства, даже скрытые под маской безразличия, и использовать данное знание для правильного построения диалога. Фактически, манипулирования.
Возможно, имей я все эти знания какие-то полгода назад, Гермиона бы сейчас на находилась в казематах моего особняка, а Дин и остальные не отправились в Царство Мёртвых. Уже этот факт заставлял меня уделять время не только для чистки собственного разума от различного рода «подарков», но и для восстановления былых возможностей, не относящихся к техникам Силы.
Как бы там ни было, но постепенно собирая собственную личность из осколков, я переосмысливал ситуацию, слова им поступки окружающих, делал выводы… Которые потом вновь приходилось пересматривать, меняя уже имеющиеся планы просто в силу осознания их ошибочности и бесперспективности. Утешал тот факт, что мои внутренние метания остались никому не известны, ибо что даже Симус, узнай он о некоторых мыслях в моей голове, вызванных процессами ментальной перестройки, сбежал бы в тот же день.
Между тем, каждый восстановленный, порой «переписанный» вручную, элемент собственного «Я» приводил к возвращению частей памяти. Иногда это были лишь смутные образы. Однако, случалось и так, что мне становились доступны едва ли не громадные пласты воспоминаний, вызывающие множество вопросов. В первую очередь, к Ордену Джедаев и совету магистров…
Как бы там ни было, но предаваться размышления о былом у меня попросту не оставалось ни сил, ни времени, ни желания. Всё же, происходящие вокруг события не способствовали подобным вещам.
Погрузившись в структуру собственного разума, я в очередной раз мысленно вздохнул и приступил к нудной, но необходимой работе. За меня её никто не сделает. Всё же, позволяют посторонним, кем бы они ни были, что-то делать с моей психикой желания не возникало. Хватило, что называется, за обе жизни.
В этот раз я вновь принялся за элемент, формирующий критическое мышление. Увы, но к нему приходилось периодически возвращаться, ибо уже были случаи, когда имеющиеся в нём алгоритмы вступали в конфликт с восстановленными частями психики, из-за чего требовалось разобраться в причинах и устранить их. А это — та ещё проблема. Ведь, помимо сугубо простых и понятных явлений, что имеются и любого живого существа, мне приходилось помнить и о таких вещах, как магия и опыт прошлой, далеко не самой приятной, жизни.