- Яна, твою мать, быстро позови сюда Анжелу! - донесся до нее голос Юрия.
От подзабытых ноток беспокойства и непонятной ярости звон в ушах достиг пика. Так переживал за нее папа, когда маленькая Ася болела.
Руки Соколова обвились вокруг нее, но Ася отчаянно рванулась вниз. На полу ей всегда становилось легче, словно земля обладала свойством забирать недомогание.
Какая-то неведомая сила подняла Асю в воздух. Она уже не соображала, почему парит над полом и все еще слышит аромат сандала и четкий ускоренный ритм чужого сердца. Кто это? Спиной ощутила мягкую поверхность дивана, а светлые пятна перед глазами медленно угасали, отдавая власть абсолютной тьме. И когда теплые, предположительно женские руки приоткрыли Асе веки, смочили лоб чем-то прохладным, а вместе с тем что-то закрепили на правой руке - судя по сдавливающей боли, манжету тонометра, - она позволила темноте поглотить ее без остатка.
В конце концов, это никогда не заканчивалось чем-то ужасным. А здесь есть те, кто о ней позаботится.
Ей не придется больше переживать приступ одной, сжавшись на холодном кафеле ванной комнаты...
Глава 6
Женщины не должны тянуть такой груз на себе. Ломать ключицу и позвоночник под тяжестью обстоятельств, которые, словно косяк пираний, нападают на тех, кто настолько ослаб, что не может дать им достойный отпор.
Не должны. Но сами добровольно дают сесть себе на шею и превратить в ломовых лошадей под личиной трепетной лани. Находят с десяток оправданий для подобного альтруизма. Рано или поздно этому самоотречению станет тесно в клетке хрупкого женского тела. И тогда оно уничтожит любые преграды, не понимая, что это приведет к смерти. Как самого альтруизма, так и личности его носительницы.
Самое болезненное: ты понимаешь, что даже не заметила, как переступила черту дозволенного и начала падение в бездну навстречу неизвестности. Почему неизвестности? О, ты так отрицала, что внизу тебя ждет неминуемая смерть, и наивно верила, что твои жертвы не были напрасны, их оценят в самый последний момент.
Ты летишь, а когда именно это началось? Ты или снова отрицаешь, или не считаешь это столь значимым, чтобы вспоминать дату с точностью до миллисекунды.
Так когда, Ася?
Может, в первом классе, когда ты по доброте душевной согласилась дать списать решение простейших математических примеров? Даже не ради того, чтобы с тобой дружили. Витенька нуждался в помощи, а тебе было не сложно ее оказать. Потом снова. И так до конца учебного года изо дня в день. И ты даже не опомнилась, когда классе в пятом тот самый Витенька грубо саданул тебе в живот из-за того, что сочинение, которое ты ему написала, показалось учительнице литературы неубедительным. Ты написала его даже лучше, чем писала для себя. Но все оказалось гораздо проще: "русичка" знала, на что способна ты. И на что никогда не будет способен он. Твоей вины в этом не было, кроме одной: ты сама сделала Витюшу таким монстром, который не видел необходимости что-то делать сам, когда у него такая безотказная соседка по парте...
Ты знала, что те, кто списывал у тебя "домашку", за спиной говорят с презрением и насмешкой. Иногда они даже не старались убедительно это скрыть. Ты долго принимала фальшивые оскалы за искренние улыбки и дружеское расположение. Тебе просто до боли хотелось быть нормальной - такой, как все! Притвориться и купить эту иллюзию ценой жертв, пока еще ничем, кроме злости на себя, не проявившей свое разрушительное действие.
Вера в светлые идеалы, в комсомольскую помощь (ты еще застала кусочек той советской жизни) пошатнулась ближе классу к девятому. Это было похоже на прозрение. Когда тот же Витенька пнул тебя, улетевшую в юные мечты, локтем и не попросил, нет, грубо велел написать очередное сочинение в трех экземплярах. За себя и за тех парней из 9-В, которые платили сигаретами за домашние задания.
Но разве ты умела говорить "нет"? Куда проще было остаться дома на выходные и выполнить то, что приказали. Плакала потом наедине с собой, оттого что так и не смогла противостоять. Кажется, даже репетировала перед зеркалом последующий отказ, а потом снова кусала губы и разминала пальцы, едва не залив слезами эти самые сочинения... чтобы утром в понедельник отдать свой труд, не дождавшись даже сухого "спасибо". И переживать несколько дней, пока не станут известны оценки. Если ты случайно пропустила запятую в сочинении Витеньки, тебя попросту заплюют...
Нет, самым страшным было даже не это. Верой в светлые идеалы, победу добра над злом тебе окончательно вытрахали мозги еще на стадии их формирования. Тогда, когда ты не знала нынешнего опошленного значения слова "трахать". И этим пользовались все без исключения.