— Безобразница, как тебе не стыдно, взяла и съела все Алешины конфеты.
Анечка подмигнула Алешке, но одним глазом у нее не получилось, и она подмигнула обоими, смешно сморщив при этом носик, и проговорила:
— А мене Аеська язьисил, пьявдя, пьявдя?
— Конечно, язьисил, — подтвердил Алешка.
— Эх вы, заговорщики, — проворчала Лариса и унесла Анечку на улицу.
Лина прибрала на столе и спросила:
— А что такого страшного в том, что ребенок наелся конфет?
— Да, действительно, пускай наестся до отвала, зато больше просить не будет, — поддержал ее Алешка.
— Нельзя ей, — с горечью проговорил Слава, — у нее бронхиальная астма, но аллерген пока не выявлен: на сладкое она реагирует. Как переест, так приступ. Задыхается.
— Бедный ребенок, — покачала головой Лина.
— Я не знал, — чувствовал себя виноватым Алешка. Он вспомнил, как недавно позавидовал Славке, но, видно, счастье безоблачным не бывает.
Первые шашлыки призывно запахли, все уселись за стол, Алешка разлил вино по бокалам, однако Славка тут же прикрыл свой ладонью.
— Я за рулем!
— Вы разве не останетесь? Может, переночуете у нас? Думал, посидим, поговорим, — обиделся Алешка.
— Мы не рассчитывали на это, — ответил Славка.
— А на что ты рассчитывал, что я вас с ребенком выкину на улицу ночью? Короче, я и слушать ничего не желаю! — кипятился Алешка.
Славка вопросительно посмотрел на Ларису и Анечку, без слов понял их желание и сказал:
— Ну ладно, уломал, красноречивый!
Радостный возглас вырвался у всех присутствующих, Анечка тут же перебралась к Алешке на колени и, обняв его за шею, прошептала:
— А у тебя есть маенькая коватька?
— Мы тебя на большую положим, — ответил Алешка.
— Уя! Я босяя, будю спать на босей коватьке. Покази мне ее.
— Анна, не надоедай, — строго сказал папа Слава.
Анечка мгновенно присмирела, села, положив ручки на коленочки, но от Алешки не ушла.
Уже вторая порция шашлыков ароматно потрескивала на мангале, когда Славка вспомнил:
— Надо позвонить матери, а то волноваться будет.
— Телефон в доме, — сказал Алешка, — пошли, покажу. Пошли, Анна Вячеславовна, покажу тебе твою «коватьку».
— Поси, поси, Аеська. — Этого маленького человечка не надо было уговаривать, она мигом соскочила на землю и побежала впереди взрослых.
Огонь в мангале погас, Лариса ушла укладывать Анечку спать, Лина потихоньку убирала со стола. Славка перебирал гитарные струны, тихонько напевая старую туристскую песню. Лариса вышла из дома, присела рядом с мужем, тихонечко стала подпевать ему.
— Уснула? — спросил Славка.
— Конечно, сразу, на свежем воздухе да на «босей коватьке», счастливый ребенок! Слава, давай нашу.
— Угу. — Славка заиграл и запел после проигрыша:
Эту песню пели в походах их родители, собираясь в туристических лагерях. Эту песню пели и они со своими сверстниками. Будут ли петь эти песни их дети?
Вечерние сумерки окутали ближайшие окрестности. Стало заметно прохладней, Славка отложил гитару и предложил:
— Пойдемте прогуляемся.
— А как Анечка одна в чужом доме? — забеспокоилась Лина.
— Ее теперь до утра пушками не разбудишь, — успокоила Лариса.
— Тогда пойдемте, — отозвался Алешка, — я только двери запру.
Он быстро обежал весь дом, в очередной раз проверил, все ли выключено, заперто, и присоединился к друзьям. Потом вспомнил о квартире Орловых, сбегал на хозяйственный двор, проверил двери там, в довершение запер калитку, и все отправились к озеру.
Мягко светила луна, по озеру от нее расплескались блики. Народу почти не было видно: отдыхающие уже разбрелись по своим коттеджам, городские уехали домой, и только одинокие рыбаки виднелись на берегу озера.
— Это то самое Круглое озеро? — спросила Лариса.
— Да, — ответил Алешка. — Вон там утес — на той стороне.
— Жалко девочку, как ей, наверное, было страшно, — поежилась Лариса.
— Она умерла прежде, чем попала в воду, — жестко проговорила Лина.
— Как это понять? А где же она в таком случае умерла? — переспросил Славка.