Он сочинил две строфы — о Родине и о Ленине, хвалебные. Но Анатолий Новиков потребовал третью: без нее, без третьего куплета песня будет выглядеть словно бы куцей, незавершенной. На совете троих (композитор, руководитель хора и поэт) двумя голосами - А. Новикова и М. Коваля - решено было посвятить завершающую строфу Коммунистической партии... Оба ничего знать не знали о тесных непосредственных контактах поэта с представителями ее авангарда. Они наступили на больное место. Взбешенный Соболев - не до этикета ему было! - сразу, без раздумий послал своих собеседников вместе с партией... Они, умудренные, старшие по возрасту, не стали играть в обиду. Где-то в душе оба понимали, больше того, знали, что их собеседник прав: для этого они были и умны, и искушённы. Они рассмеялись... Это тоже кое о чем говорит. А что же взбунтовавшийся было Ал. Соболев? Поостыв, он оглянулся на свой тыл, вспомнил свою измотанную баталиями и нуждой жену и... согласился.
Не правда ли, это был самый подходящий момент для прославления великой Коммунистической партии, надругавшейся над его женой, ввергнувшей семью в крайнюю нужду?
Но за песню «Родина, Ленин, партия» были обещаны, а позже и получены 1200 рублей! Сумма для нищих - преогромная! Половина денег, нужных на летний загородный отдых - не с целью развлечения, а для спасения жизни. И пусть первым за проступок сей бросит в него камень тот, кто в создавшейся ситуации поступил бы иначе. Он сам, оступившийся не чревоугодия ради или иного ублажения плоти, до конца своих дней с горечью и раскаянием вспоминал об этом, как считал, самом постыдном эпизоде в своей жизни и творчестве. Всякий раз, когда по радио начинала звучать эта песня, а исполняли ее часто, Александр Владимирович молча, торопливо подходил к приемнику, с чувством поворачивал выключатель и покидал комнату - будто бежал от позора...
Вот они, компрометирующие поэта пять строчек:
Кто нам дал богатырские крылья и мечтам беспредельный полет,
Кто советский народ к изобилью в лучезарное завтра ведет?
Партия!..
Думаю, Козьма Прутков, автор известного афоризма («Единожды солгавши, кто тебе поверит»), все же имел в виду корыстное служение лжи. Такая вина оправдания иметь не может. Я говорю об этом потому, что хочу отвести даже тень лжи с личности поэта Ал. Соболева, дабы никто и никогда не посмел обвинить его в двоедушии и двуличии. Это не его портрет. И я обязана была рассказать, что и как принудило его один, подчеркиваю, один только раз посвятить компартии пять хвалебных строк. Пять за всю жизнь. От безденежья. От нужды.
Наверно, можно, может быть и правильнее, было бы промолчать о том, что собираюсь здесь сейчас сказать. Но я считаю своим долгом, вспоминая о поэте Ал. Соболеве, не упускать ни одного сколько-нибудь заметного в его жизни эпизода, если в нем замешано лицо именитое. Партией обласканное. И еще: я отношусь к слугам компартии тоже как к жертвам деспотического режима, согнувшимся перед ним, не сумевшим поступить так, как один из героев Джека Лондона: «Он предпочел свободу и страдания беспечной жизни и рабству». В моем повествовании - это свобода и рабство в творчестве: произносить каждое слово с оглядкой на «хозяина» - что может быть тяжелее и унизительнее для литератора? Эти мои рассуждения, отчасти «извинения» продиктованы осторожностью и ответственностью, ибо говорить я осмеливаюсь о поэте талантливом, неприкосновенном в советское время для критики. Наоборот, заслужившем за свой труды три Сталинские и Ленинскую премию.