И что особенно примечательно, о чем не могу промолчать, это — сразу, всюду и, как оказалось, навсегда единодушный, поразительно, словно по доброму сговору, одинаковый народный отзыв о песне «Бухенвальдский набат»: «А слова-то какие - мурашки по коже!» И каждый из произносивших эту коротенькую фразу словно поеживался, поводил плечами... Этот «ритуал» повторялся множество раз «простыми» людьми. Поэт с понятным интересом и нетерпением ждал, что скажут о нем СМИ - пресса, радио...
«СЛОНА-ТО Я И НЕ ПРИМЕТИЛ...»
Умышленно или по рассеянности? Вот такой странный вроде бы вопрос возникает по отношению к песне «Бухенвальдский набат», точнее - к одному из его авторов, поэту Ал. Соболеву.
Ничего удивительного нет в том, и за это никто не упрекнет поэта, что поначалу он просто радовался творческой удаче, поистине фантастическому успеху своего детища. Чуть поостыв, обнаружил вдруг нечто необъяснимое - свое исчезновение из песни; его имя почти никогда не упоминали при ее исполнении. Объявляли о ней «укороченно»: «Мурадели. "Бухенвальдский набат"». Такие объявления позволяли думать о появлении у Вано Ильича авторской песни - и стихи и музыка созданы им одним. Может быть, и не сразу, но неизбежно это постоянно повторяемое словосочетание «отвердело» в сознании слушателей, превратилось в привычный для слуха «монолит». А не существенное с первого взгляда упущение: подумаешь, в какой-то раз не объявили «Александр Соболев», — оказалось провозвестником дальнейшего замалчивания поэта.
Возможно, возразят: при исполнении песен чаще называют имя сочинившего мелодию. Что ж, укоренившаяся ошибка, вот и все. Она тем более непростительна и недопустима, когда в песне - «слова-то какие- мурашки по коже!». Налицо - оскорбление поэта. ущемление его авторского права.
Ну, а если придерживаться определения слова «песня» Далем и Ожеговым, то объявление «Мурадели. “Бухенвальдский набат’*» не соответствует к тому же нормам русского языка, по которым «песня - стихи для пения». Приоритет поэта. Но почему-то никому и в голову не приходит объявить с концертной эстрады: «Соболев. “Бухенвальдский набат”»...
Какова судьба автора, имя которого почти никогда не называют рядом с его произведением, т.е. умалчивают? Ответ один: его забывают, толком и не узнав, не удержав его имени в памяти. Что для любого художника смерти подобно: забвение при жизни. Не миновала и Ал. Соболева чаша сия.
А пока обратимся к прессе. Как вела она себя, вездесущая и всезнающая, по отношению к автору стихов «Бухенвальдский набат»? В ответе на этот вопрос не только уместны, но и обязательны некоторые подробности.
Представьте себе такую картину: стоит человек, одна его половина - сверху донизу - в ярчайшем освещении, вторая - в самой непроницаемой тени, затемнена, вроде бы и отсутствует... Именно в таком - уполовиненном - виде преподносилось слушателям и читателям авторство «Бухенвальдского набата». Внимание журналистов было сосредоточено на ярко освещенной половине - композиторе Вано Мурадели. Они наперебой брали у него интервью по поводу интересовавшей всех песни. Ни один из журналистов не посетил поэта Ал. Соболева, ни разу не побеседовал с ним по телефону.