Шаманка чуть качнула головой, и посмотрела сначала на своего суженного, а потом на его отца.
– Посмотри на своего сына, Микель. Разве он ранен? На нём нет и царапины. А ведь он пробыл там со мной несколько дней. Да, Лес может быть опасным. И умеет себя защищать. Но поверь, сейчас в нём для Лео не опаснее, чем в обычном лесу. – Роксалана посмотрела на их переплетённые пальцы, и накрыв их второй рукой, вновь вернула взгляд к лицу главы деревни, глядя тому в глаза. Искренне. Открыто.
– Ты можешь убедиться в этом сам, наведавшись в наш дом. А вот инквизиции туда точно хода нет. Что скажешь, мудрый староста?
46.
А мудрый староста счёл предложение Роксаланы не слишком-то мудрым. Куда он пойдёт, ежели в деревню скоро заявятся люди жестокие, обученные ревностно охранять веру в господа, да истреблять всю нечисть неугодную? Разве может он оставить своих деревенских на произвол инквизиции? Разве сможет он потом старостой называться и в глаза смотреть соседям? Однозначно нет. А потому он лишь головой покачал, давая понять девушке, что не сможет проверить, как там у неё в лесу живётся-поживается. Но то, что Лео вернулся невредимым, он всё же учёл.
— Уйти сейчас я не могу никак, милая. Не то нынче время, – ответил он отшельнице, а затем на отпрыска своего взглянул, – Благословлю я вас, коль ответить на вопросы мне сможете.
Некую паузу взял Микель, словно давая подумать влюблённой паре о том, что им предстоит. Давая осознать, что сейчас всё от них зависит.
— Ответим, отец, – голосом обрадованным и преисполненным надежды молвил плотник.
Тогда-то и задал свой первый вопрос мудрый староста. И первый вопрос задал он Роксалане.
— Скажи мне, милая, как звали жену мою? Как звали матерь Лео?
Не ожидала девушка, что первый вопрос будет о матушке её возлюбленного. Так уж сложилось, что мужчины не говорили о ней в присутствии Роксаланы, а она и сама не пыталась упоминать о бедной женщине. Не хотелось бередить рану, которая, не смотря на прошедшее время, всё ещё могла кровоточить и болеть. Анна, мать Лео, была замечательным человеком с чистой душой. И шаманка скорбела о её утрате не меньше, чем когда лишилась бабушки. И потому, сейчас, взглянув на Микеля с лёгким укором во взоре, она покачала головой.
— Как я могу забыть имя той, что почти заменила мне мать? Той, что всегда была добра ко всем, без исключения. Да если ты спросишь любого из своих односельчан, они тоже ответят на этот вопрос не задумавшись. Анна и для них была светлым лучиком, согревавшим всё и всех вокруг себя.
Услышав такие добрые слова, светловолосый снова слегка сжал в своей руке ладошку травницы. Как бы в благодарность. Микель же кивнул одобрительно и вовсе не обратил внимание на укор от Рокси. Знал он, что делает, да что спрашивает. Знал, что хочет услышать.
— Ну а ты, Лео, – настала очередь сына старосты ответить на вопрос, – Как звали бабушку твоей возлюбленной?
— Разве могу я не знать? Ведь до Роксаланы стольким людям Мавис помогла. Столько хворей исцелила и столько блага принесла деревне. Коль не она, так Дубравки бы уже и не было на свете, а остались бы только лачуги пустые и заброшенные. И пусть не все это признают, пусть гордость людям не позволяет, но была она героем для нас. Да и к тому же… – тут Лео улыбнулся лучезарно, – Если б не она, то не встретил бы я любовь свою.
— Верно, – снова заговорил пожилой мужчина, а затем перешёл к вопросам более сложным, – Рокслана, милая, ответь ты снова. Какая пища Лео по нраву больше? Чем любит отобедать?
С улыбкой посмотрела Роксалана на того, кого избрала себе в спутники жизни и вернула взгляд Микелю.
— Разве твой сын богатей какой, с жиру бесящийся? Он простой работящий парень, привыкший к простой пище, добытой собственном трудом. И так ли важно, каша это будет или щи. Или ароматные блины. Главное, чтобы приготовлено это всё было с любовью. А уж это условие я обещаю соблюдать, – девушка вспомнила ту щуку, что они вместе поймали, а Лео приготовил, и поняла, что хоть и простой та пища была, но ей казалось, что вкуснее она ничего не пробовала. А всё потому, что её суженный приготовил рыбу с любовью в сердце.