Но на зов шаманки котодух так и не ответил и как бы та ни старалась, как бы ни звала озорного друга, всё-равно Асси не появлялся. Случилось ли что-то с ним или же пушистый просто надул щёки и теперь не желал показываться — загадка, ответ на которую в данный момент найти не предоставлялось возможности. А потому отшельнице только и оставалось что вернуться обратно в дом где, к слову, уже проснулись и остальные его обитатели. И уже в сенях девушка встретила Микеля, который, не смотря на ожидавший их вкусный завтрак, казался сейчас хмурым.
— Дочка, – обратился он к отшельнице, подойдя к ней ближе, – Знаю, что прошу многого, знаю, что прошу не к времени…
Последствия тяжких дум отражались на лице деревенского старосты и то нельзя было не заметить.
— …Но не можно вам с Лео оставаться в Дубравке, – из кармана осенней куртки старец достал мешочек с чем-то звонким внутри, а затем, взяв травницу за руку, вложил ей в ладонь тот мешочек, – Здесь не так и много, но на первое время вам должно хватить. Бегите с Лео как можно дальше. Туда, где вас никто не знает. Осядьте в другом месте и заведите там семью. А я, сколь смогу, задержу недобрых.
Роксалана несколько мгновений смотрела на позвякивающий кошель в своей ладони, а затем перевела взор на старосту, одновременно с этим возвращая ему мешочек.
— Спасибо Микель. Но, что думает по этому поводу Лео?
Ещё сильнее нахмурился староста, когда не приняла его невестка монеты. Не от злости, нет. Но от тяжести тревог.
— Лео я велю слушать слово отца и не перечить. Потому как то не забавы вовсе. И не ведомо мне, смогу ли я вас уберечь, коль вы останетесь. Не терзайте сердце старика. Бегите, покуда время ещё осталось.
Между ними повисло молчание. Шаманка думала над словами Микеля, и понимала, что он готов принести себя в жертву ради них. Но готова ли она к этому? Девушка покачала головой.
— Это не выход, Микель. Если мы сбежим, они всё равно будут искать нас. Но вначале будут пытать тебя, чтобы вызнать всё, – она коснулась его руки, через прикосновение вливая в него своё спокойствие и чуточку своей энергии, – Доверься мне. Я никому не позволю причинить вред вам с Лео или кому бы то ни было из Дубравки. А теперь пойдем в горницу, я там всё расскажу вам.
Тяжело вздохнул старец, а после этого убрал кошель в карман, да вместе с шаманкой прошёл обратно вглубь дома. Там и Лео уже находился, дожидаясь их. Мужчина встал с табурета и приблизился к своей суженой, в то время как Микель присел за стол.
— Доброго утра, любимая, – произнёс светловолосый, а затем поцеловал Роксалану в губы. Со всей теплотой и любовью, – Где была так рано утром?
Ворожея немного смутилась от подобного проявления чувств при старике, но на поцелуй всё же ответила. Но, кажется, кроме неё более никто и не смутился. Остальные были слишком заняты своими заботами. Деревенский староста думами об инквизиторах, а плотник проявлением своих чувств и объятиями, в которые заключил возлюбленную.
— Эти... Гости... Едут сюда с определённой целью. Они хотят покарать и уничтожить ведьму. Но, они ведь не знают меня в лицо. Так?
— Да, это так, – ответил Лео на вопрос отшельницы, подводя её к столу, на котором уже стояли тарелки с завтраком, – Думаешь обмануть их?
— Если это можно так назвать, то да. Думаю, – согласно кивнула головой она и присела на табурет, – Как мы с тобой и планировали, я инсценирую свою смерть на их глазах. Лишь после того, как они убедятся в моей кончине, они узнают, кто я такая. Но будет уже поздно. И тогда более незачем им дальше оставаться в деревне.
— Но не опасно ли это для тебя? – задал тревожащий его вопрос плотник, садясь напротив и беря деревянную ложку в руку, – Ты одурманишь себя травами и зельями? Или как-то ещё таковое совершишь?
— Не простую вы задумку удумали, – с тяжестью в голосе прокомментировал староста, – Получится ли? Жизнь под угрозу ставите, коль обман раскроется раньше времени.
— Если всё сделать правильно, получится.
Роксалана взяла в руки кувшин и налила мужчинам в кружки свежего молока. Сама же к завтраку не притронулась. С пустым желудком задуманное было выполнить проще.
— Есть у меня одно зелье... Для пришлых это будет выглядеть как сердечный приступ. Даже самый лучший лекарь не распознает, что мое сердце ещё бьётся. Лео, – девушка посмотрела на молодого мужчину, – как бы ни было тяжело, ты ни в коем случае не должен показать своих чувств ко мне. Что бы ни происходило.
— Микель, — теперь синий взгляд обратился к старосте, — ты должен будешь привести священника или того, кто и решил донести на меня. Вот они то пусть и опознают меня.
Переглянувшись, староста и его сын кивнули друг другу, а затем Лео, пусть его всё ещё и мучили тревоги за жизнь любимой и жизнь отца, воодушевлённым тоном дал короткий, но исчерпывающий ответ.
— Мы всё сделаем.