— Я это так не оставлю, запомни.
Блуждающий взгляд сосателя прояснился.
— Понял, палубник? Ты зря так поступил. — Зиан приоткрыл рот, показав гниющие зубы. — Очень зря.
— В следующий раз будешь думать, прежде… — не мог смолчать я.
Ученик шамана подался вперед и попытался достать меня кулаком, но я легко угадал его движение, отшатнулся и в свою очередь приложил его в скулу. Не больно, но обидно. Слишком не больно. Руки чесались страшно, честное слово. Хотелось размазать недоноска по коридору. Накопленная за последние два месяца ненависть рвалась наружу, словно получив единственный шанс.
«Помни об Эльме. Ты же не хочешь стать таким же?»
— Ах ты, шаркуний выродок! — взвыл Зиан и отпрянул. — Поганая шавка!
Я неторопливо поднял поднос с кастрюлей и пожал плечами, буркнув:
— Зато у меня хотя бы мозги имеются!
Он услышал это сквозь гул двигателей и заскрипел зубами, а я, наслаждаясь его обидой и возмущением, зашагал по коридору в сторону трапа. Ноги и руки потряхивало лихорадкой драки, но я знал, что ухожу победителем.
— Я этого так не оставлю, палубник. Ой, не оставлю, — прошипел мне в спину Зиан. Он скрестил на груди дрожащие руки и тщетно пытался успокоиться. Уголок его рта предательски подергивался.
— Напугал льва морозом, — сорвалось с моих губ.
И тут мне в шею что-то противно шлепнулось, отчего по телу пробежали отвратительные мурашки. Меткий гад умудрился забросить мне за шиворот жирный кусок мяса. Мерзкий, царапающий кожу налипшей грязью. Я обернулся, отбросил в сторону поднос и двинулся к прищурившемуся Зиану.
Он не проронил ни слова. Он попытался закрыться от моих ударов, но ни разу не атаковал. Я понял почему, лишь когда услышал удивленный старческий возглас:
— Что здесь происходит?
На пороге своей каюты стоял Балиар ан Вонк с фонарем в руке. Добродушное лицо пожилого шамана вытянулось от изумления. Он переводил взгляд то на разбрызганный ужин, то на меня, прижавшего Зиана к стене.
— Я и сам хотел бы это знать, учитель! — сказал ан Варр. Он отстранился от меня, повернулся к шаману лицом и развел руками. — Посмотрите, что он сделал с моей шубой?
Гнев во мне сошел на нет, лишив сил и разума. Я понял, что потерял инициативу, что погорячился. Осознал, что никто не услышит моей жалобы на то, что ужин был безнадежно испорчен плевком Зиана. Мало того, меня скорее всего еще и осудят, посчитав за ябеду. Вместо этого я угрюмо стиснул челюсти и встретил осуждающий взор старого шамана.
— Все не так, как выглядит, — жалко проговорил я и заткнулся.
— Я не хочу разбираться в этом, я видел то, что видел, и не видел того, что было до этого, — сказал старик. — Но ты, малыш, знаешь законы «Звездочки».
Он смотрел на меня, ожидая реакции, и я покорно кивнул, понимая, что меня ждет.
Глава вторая
Возмездие
Капитан Аргаст Дувал был крепким мужчиной, едва перевалившим за четвертый десяток и собиравшимся бороздить Пустыню еще лет двадцать как минимум. Обладатель пышной черной бороды, сросшихся на переносице густых бровей и усталого взгляда холодных серых глаз отличался глубоким басом, суровостью нрава и звериной осторожностью. Любитель хорошо выпить во время скучных будней, сегодня он еще был трезв и только собирался запереться у себя в каюте и насладиться настойкой, но его планы рухнули, когда старый шаман поднялся со мною и Зианом в пристройку на верхней палубе и бесцеремонно вошел в покои капитана. Из своего угла на шум выглянул стюард Дувала рябой Кунни, но тут же исчез за ширмочкой, едва поймал недовольный взгляд хозяина.
Развалившись в богато украшенном кресле, капитан Гром с сомнением смотрел на меня и Зиана. Инцидент чуть скрасил серые будни, но радости не прибавил. Хозяин «Звездочки» почти не скрывал своей неприязни к ученику шамана, но при этом сдерживался от открытого одобрения моего поступка. Выслушав рассказ Зиана о том, как юнга толкнул подносом преданного ученика почтенного Балиара, а потом и вовсе набросился на добропорядочного ан Варра с кулаками, капитан спросил мою версию, и тут меня как заморозило. Я молчал, насупившись и опустив взгляд. Лишь кулаки сжимал да мечтал, чтобы этот момент поскорее завершился, чтобы он остался в прошлом.
Что я мог тогда сказать? Ничего. Лишь признаться в собственном гневе.
«А ведь это он и был, малыш. Именно гнев».
Капитану пришлось повторить свой вопрос ко мне трижды, прежде чем я выдавил из себя:
— Вспылил. Виноват.
Зиан при моих словах победно улыбнулся.