- Страшные истории для поднятия аппетита. Наверное, что-то интересное, - предположил Гаузен.
- Это кулинарная книга людоеда, - мрачно пояснила девушка, и юноша брезгливо отшвырнул находку, будто в его руках только что побывал раскаленный уголь.
Тут Гаузен увидел между шельфами особо крупную гору рухляди.
– А вдруг под ней спрятано что-то ценное? – обнадежил себя юноша. Раскидав мусор и подняв облако пыли, он увидел, что в глубине кучи что-то белеет… Гаузен протянул было руку, но тут же в ужасе отдернул ее. Это были человеческие кости!
- Уберите от него… от меня… свои мерзкие пальцы! – раздался сердитый возглас. Услышав его, юноша вскочил и в удивлении раскрыл рот.
- Отойди! Не прозрачный, - попыталась отодвинуть юношу подоспевшая спутница.
- Он не только прозрачный, но и, похоже, невесомый, – прошептал Гаузен. Слова недовольства принадлежали призраку в длинных одеждах, чья тонкая блеклая фигура просвечивала и подрагивала, будто пламя свечи от легкого вздоха. Забывшись, Гаузен даже чуть было не выронил факел на разбросанные всюду бумаги, но успел перехватить его.
- Поосторожней тут! - гневно потрясая бородой, предупредило привидение. - Ты так скоро все тут подожжешь! Хотя мне-то чего… Землетрясение «пережил»! Чего уж мне какой-то пожар?!
- Развел же ты грязюку, старик… - попытался оправдаться юноша, все еще не оправившись от потрясения.
- Да пусть хоть еще тысячу лет пройдет – ни за что не уберу, - ответил ворчливый голос.
- Вокруг лежит столько книг… Ты, наверное, перечитал их все не по одному разу? – вкрадчиво поинтересовалась юная спутница Гаузена.
- Книги? Да кому они нужны?! Утеха для бездельников! – вновь загрохотал бородатый призрак.
- Как ты можешь так говорить? Ты же библиотекарь! – не смогла сдержать возмущения девушка.
- Библиотекарь?! Разве я похож на этих праздных лентяев?! Я честный уборщик! Посмотрите, каким я был красавцем… - приблизился призрак к мусорной куче и откопал оттуда изрядно растрескавшийся череп.
- Ты только посмотри, что за парочка… Мертвец и еще мертвее, – ухмыльнулся Гаузен, не заметив, как осуждающе посмотрела на него девушка при этих словах. Но призрак, похоже, не расслышал, и Гаузен решил разгадать еще пару тайн загробной жизни:
- А борода отросла и волосы на голове выпали при жизни или… - но договорить не успел, так как острый локоток его спутницы вонзился ему в живот.
- Все мы когда-нибудь облысеем… У скелетов на черепе ничего, кроме плесени, не растет, - горестно покачал своей головой призрак.
«Наверное, он мел пол своей бородой. Потому-то здесь так неприбрано» - думал юноша, пока пытался отдышаться, уже не решаясь высказаться вслух.
- Но превратиться мне в поганца-переростка, если я когда-нибудь наведу порядок в этой проклятой библиотеке! - будто прочитал мысли Гаузена бывший уборщик. - После того, как они меня предали!
И старик, не выдержав сотен лет безответной тишины, принялся проклинать на весь зал неизвестно кого:
- Остолопы подвальные! Столько лет уже здесь торчу! Хотя бы колоду карт на пасьянс оставили вместо этих дурацких книжек!
Вы хоть представляете, каково это быть призраком? Молчите! Я и так вижу, что не представляете. Быть привидением – это когда даже почесаться нельзя. Ибо призраку нечего чесать! Ах, как я любил чесаться. Так любил, что иногда расчесывался до крови, и где теперь моя кровь? Мертвому все наоборот – стены не имеют никакой твердости, но чистый воздух, пропитанный солнечным светом для меня совершенно непреодолим. Я не могу покинуть эту проклятую библиотеку, а ведь ее я успел возненавидеть еще при жизни…
«Уломать этого недоживчика будет непросто» - подумал Гаузен. – «А если его не вытурить, то никакого замка не случится. Замучает он строителей своим нытьем».
Но призрак и не думал успокаиваться:
- Не перебивайте! При жизни мне не давали и слова произнести - все чего-то приказывали, заставляли... А ведь я так любил поспать! А сейчас я даже глаз сомкнуть не могу – у меня их попросту не осталось! Вечное бодрствование какое-то получается. А все мое нынешнее существование – это сущий кошмар наяву. Кошмар, затянувшийся на несколько сотен лет! А ведь так хочется забыться в сладких грезах, положив голову на мягкую подушку... Ах, как я любил вздремнуть! Эта любовь ко сну меня и погубила… А все из-за этих книжников! Из-за этих умников! Библиотечных червей с гнилыми сердцами! И я отдал им лучшие годы своей жизни! Или нет, постойте-ка… Это были худшие годы в моей жизни!
«Неправду говорят, что мертвецы сказок не расскажут. Если бы у меня было столько золота, сколько он сидел в подземелье» - подумал про себя Гаузен, утомленный болтовней призрачного старикашки. - «То я не рылся бы сейчас в мусоре, а купил бы замок из зеленого камня… А еще корабль из красного дерева. А то некоторые…» - выразительно зыркнул Гаузен в сторону девушки, - «держат меня за голодранца какого-то».
Но девушка не обратила на этот взгляд никакого внимания, так как, похоже, хотела о чем-то спросить призрака, но не знала как. Гаузен, не дожидаясь, пока она соберется с мыслями, решил прервать поток сознания призрака и пустить в дело свой скромный талант вежливого обращения с окружающими:
- Крутить-колотить! Вот ведь трепло призрачное! Проповедник обдолбанный! Пылесборник зачуханый! Распричитался тут, как последний побирушка на базарной площади! Я сколько лет провел среди всяких заумных зануд, и не жалуюсь каждому встречному, какой тяжелый отпечаток оставило мне в жизни общение с ними. Катал я их на тележке! Шибко начитанных не любишь, старичок-лысовичок? Держись от них подальше, Катапак подери! А при случае давай незаметно пинка, чтобы мордой в навозную кучу! Тебя что, поросячьего огрызка, на цепи держали, как последнего вшивого пса? Сцапал бы все самое ценное барахло, да свалил через окошко темной ночью, а эти тощие крючконосы тебя бы еще долго проклинали, как ты их сейчас!
После слов Гаузена в подземелье стало совсем тихо и спокойно. Девушка замерла от ужаса, а призрак – от удивления.
- Вот-вот! Я об этом тоже думал, - неожиданно согласился призрак, по-видимому, соскучившийся по площадной ругани. - Каким же я был идиотом, когда согласился на все это? А вы, - с некоторым одобрением обратился он к парочке искателей приключений, - мне сначала показались такими же умниками, что заточили меня здесь.
- Это мы-то умники? Да кто тут кого оскорбляет?! – возмутился Гаузен, сподобив призрака на новые откровения:
- Вы себе представляете? Я был единственным, кто занимался делом в этом ордене. Когда остальные перебирали бумажки, я разгребал грязь. Да если бы не я – они давно бы все передохли! Они бы задохнулись в пыли, как мухи в закупоренной бутылке. Понимаете? Я каждый будний день спасал им жизни! И как они со мной поступили? Они бросили меня помирать, как рыбу на берег! Да если бы я знал наперед, я бы их всех… передушил во сне, - и призрак выкрутил свои призрачные руки, сдавливая воображаемые шеи… - Поджег бы всю их библиотеку, - он взмахнул руками, изображая пожар. Я бы… - торжествующе замахал он вытянутым указательным пальцем, похоже, отыскав из всех пыток самую страшную. - Я бы перепутал им все закладки в книгах!
- Старик, с такими замашками тебе в палачи надо было идти, - с тенью укора дал юноша запоздавший на несколько сотен лет совет.
- Да если бы вы знали, что они со мной сделали, - немного пристыжено пожаловался призрак. - Вы бы подписались под каждым моим словом. Ибо я сам ни писать, ни читать не умею…
- А ты не можешь поподробней рассказать, чем тебя обидели? С самого начала? – наконец, подала голос девушка. - Может, тебе еще получится как-то помочь?
- Да как мне уже поможешь, - махнул рукой призрак.
- Нам будет легче понять друг друга, - поддержал спутницу Гаузен, про себя подумав: «А заодно понять, как поскорей избавиться от тебя». - Разница поколений, то, се.… Ну, действительно, не секрет же?
Старик заколебался в прямом и в переносном смысле, продемонстрировав лишний раз свою призрачную физиологию. Но поборов сомнения и справившись с гневом, старик начал рассказывать обо всем по порядку: