— Курум-кум!.. (сухой песок).
Никому не говорилось в тот вечер: все были близки к отчаянию. Запаса воды оставалось только на один день; приходилось беречь ее по каплям.
Гедин с Исламом отмеряли воду с таким расчетом, чтобы на каждого приходилось по два маленьких стаканчика на день. При таком распределении воды должно было хватить на три дня. Ни верблюды, ни остальные животные из этого количества не могли больше получать ни капли: они терпеливо и кротко стояли вокруг колодца, тщетно ожидая воды.
Когда на следующее утро взошло солнце, Ислам выбрал из вьючного седла сено и роздал его верблюдам. Животные с жадностью съели его и стали искать воды. Им дали лишь помочить губы…
Тронулись. Перед путниками снова огромные песчаные горы, без малейшего признака земли и воды. Караван медленно подвигается среди них вперед. Бедная собака, визжа и подвывая, все время скребет землю, чтобы побудить людей рыть колодезь.
Когда Гедин садится, чтобы отдохнуть, она садится перед ним и долго-долго глядит ему прямо в глаза. В эти минуты Гедин ласкал ее, притворяясь спокойным, и рукой указывал на восток, объясняя, что там есть вода. Настораживая уши, собака быстро вскакивала и кидалась по указанному направлению, но скоро возвращалась назад…
5
На краю гибели
На западе время от времени появлялись тяжелые тучи, и путники надеялись, что вот-вот судьба сжалится над ними и пошлет спасительный дождь.
Облака росли и надвигались. Люди лихорадочно стали готовить всю посуду, разостлали по песку палатку, чтобы набрать пресной воды… но все ожидания оказались тщетными: облака рассеялись, не дав ни капли дождя.
Два верблюда окончательно отстали, и Магомет решил оставить их умирать в пустыне. Ни у кого не хватало сил, чтобы вернуться к несчастным животным и выстрелом освободить их от мучительного ожидания смерти. Убыль верблюдов заставила караван освободиться от части багажа, которую они выбросили в пустыне.
К довершению всех несчастий, однажды ночью поднялся ужасный черный буран: песчаная буря, которая гонит тучи песка и превращает день в ночь. Итти было страшно трудно. Тучи песку заслонили солнце и в двух шагах ничего не было видно. Приходилось держаться всем вместе, потому что если бы кто-нибудь хоть немного отстал, то погиб бы безвозвратно — ни крики, ни выстрелы не могли быть услышаны сквозь страшный рев урагана.
"Это был очень тяжелый переход, — говорит Гедин. — Среди дня часто наступал полнейший мрак; почти все время вокруг нас стоял темносерый туман. Часто мы чуть не задыхались от летевшего нам в лицо песка. Иногда порывы урагана были так сильны, что мы принуждены были останавливаться. Люди прятали тогда лица за верблюдами, которые тоже поворачивались к ветру хвостом и опускали голову до земли".
Дальше отстал еще один верблюд. Гедин послал за ним людей, но они тотчас же вернулись и сообщили, что следы замело, и они боятся отойти от каравана, чтобы самим не погибнуть.
Рис. 4. Среди песков
"Пусть сперва помирают верблюды, а там придет и наш черед", — спокойно заметил Ислам и отвернулся от Гедина, в глазах которого он читал непреклонную волю выбраться из пустыни и дойти до цели.
На ближайшей стоянке караван освободился от всего лишнего: почти всю провизию, котлы и посуду, шубы, одеяла, подушки, книги, — все бросили на произвол судьбы. На ближайших песчаных холмах воткнули по палке, навертели на них газетную бумагу, чтобы легче было затем, когда им удастся найти воду, отыскать место, где были оставлены вещи.
Несчастные мученики все еще надеялись найти источник воды.
6
Вор
Однажды утром Ислам-бей доложил Гедину, что один из бидонов совсем пустой. Это было печальное открытие. Подозрение пало на проводника Джолги, который скрылся и не показывался до следующего утра.
В течение всего дня караван едва плелся среди песчаных холмов. Верблюды изнемогали от усталости: у них на боках видны были ребра; они тяжело дышали, изо рта их шло отвратительное зловоние…
На другой день, еще прежде чем караван снялся с лагеря, появился Джолги. Сначала его никто и не заметил. Но вдруг Ислам-бей, вьючивший верблюда, обернулся и увидел, что кто-то припал к бидону и пьет драгоценную воду. С криком он и другие бросились к вору и когда увидели, что этот вор был всеми ненавидимый Джолги, они свалили его и стали бить и топтать ногами. В остервенении они несомненно прикончили бы несчастного проводника, если бы не вмешался Гедин.