Круговыми движениями и по спирали она вылизала меня всего. Наманикюренными пальчиками пробежала по выбритым яйцам и снова глубоко засосала мой член. Умничка, старается брать его как можно глубже. Втягивает в рот, причмокивая и скользя вверх-вниз губами. Медленно… Слишком. Терпение лопнуло, и ее длинные светлые волосы вновь зажаты в моем кулаке. С рыком сквозь зубы я опустил ее как можно глубже и сам ускорил темп.
— Сожми сильнее…
Ее губы плотным кольцом обволакивают ствол, сжимаются на головке.
— Умница, — во рту пересохло, голос сел. — Быстрее… — сжал кулак на ее затылке, она застонала, но я не дал отстраниться.
Сам толкнулся бедрами, все же проскользнув в ее горло и бурно кончил прямо туда. Она огромными перепуганными глазами смотрит на меня и хватает ртом воздух.
Подарил быстрый поцелуй.
— Все нормально. Просто дыши.
Делает судорожный вдох, еще один, и ее отпускает.
— Ты сдурел?! — возмущенно зашипела и тут же закашлялась.
— Угомонись. Это пройдет через пару дней, — снова поцеловал. — Спасибо, детка. Мне понравилось. А теперь, — хищно улыбнулся. — Теперь можешь идти. Ты ведь куда-то спешила?
— Козел, — бросила девушка, снова закашлявшись, и стала быстро одеваться, чтобы растрепанной кошкой покинуть мою квартиру.
Потянулся на кровати. Как хорошо! По телу еще гуляют отголоски оргазма. Довольно прикрыл глаза в надежде поспать еще пару часов, но кто бы мне дал? Звонок от постоянного клиента вырвал меня из полудремы, оставляя лишь похмельную муть.
— Максим Эдуардович, — прозвучало в трубке, — простите, что в выходной, но мне очень нужна Ваша консультация. Мы можем встретиться?
Поморщился от одной мысли, что надо куда-то ехать, но отказывать глупо. Это удар по репутации моей компании.
— Да, можем, — прикинул в голове варианты. — Через два часа в кофейне на набережной. Она там одна, не перепутаете.
— Спасибо, — в голосе мужика было столько эмоций, что я уже подсчитал прибыль от этой встречи.
Глава 2. Макс
Снова принял душ, смывая с себя запах секса и очередной неизвестной девушки. Сколько их еще будет? Без лиц, без имен, просто проскальзывающих мимо, незаметных, одинаковых. Скучно! Мне чертовски скучно!
Стакан апельсинового сока, недоеденный сэндвич с ветчиной и томатом. Вот и весь завтрак, который тут же напомнил мне о том, сколько я вчера выпил. Пара глубоких вдохов, мутить перестало, но курить пока не стоит, а то точно вывернет наизнанку. Через двадцать минут я облачился в бежевые тонкие брюки, белую рубашку навыпуск с укороченным до локтя рукавом, туфли в тон. Идеально. Еще пара штрихов, подчеркивающих статус в виде дорогих часов, не менее дорогого парфюма, и я готов к встрече. Забрал из кабинета планшет и вызвал такси. Я не самоубийца, чтобы садиться за руль в таком состоянии, а водителя отпустил до понедельника.
На улицу вышел через прохладный паркинг элитной многоэтажки, сел в черную иномарку и через двадцать минут оказался на месте, где меня уже ждали. Федосеев. Грузный мужик под пятьдесят в классическом костюме (и это в такую жару!), в галстуке и с барсеткой. Типичный представитель бизнеса прошлого столетия. Дела решает так же, а потом бежит ко мне, чтобы я разрулил. А я что, против разве? Платит всегда хорошо и вовремя, команда у меня сильная, но его интересы в судах я представляю сам. Конечно, за дополнительную плату. Но ему спокойней, а мне лишняя практика и плюсик к репутации. В юриспруденции по-другому никак. Постоянно нужно развиваться и практиковаться, иначе можно испортить репутацию и потерять бизнес.
Расплатился с таксистом и вышел из машины, прикуривая на ходу. Надеюсь, не блевану прямо перед ним. Вот забавное будет зрелище! Журналисты будут счастливы. Пожал влажную ладонь Григория и в последний момент сдержался, чтобы не вытереть ее о штаны. Омерзительно! Сел и скомкал в руках салфетку, чтобы хоть как-то оттереться от этого противного ощущения, но не оскорбить постоянного клиента. Но Федосеев так нервничает, что ни черта не заметил, значит, точно что-то серьезное опять стряслось.
— Григорий Альбертович, мое время крайне дорого стоит, особенно в выходной.
— Да-да, конечно, Максим Эдуардович, — нервно заговорил он. — Извините. Понимаете, мне угрожают.