Игроки ненадолго оторвались от экранов и посмотрели на окровавленного чувака в порванной одежде. Многие щурили глаза. Их беспокоил проникший в казино свет, нежели проломленные двери и вырубленный охранник. Горький повертел головой. Макс сидел за рулеткой и держал руки поднятыми вверх.
— Не подходи ко мне!
— Макс! — Горький вытер окровавленную губу. — Ты чего, бл*дь, трубку не берешь?!
— Не подходи! — Макс вскочил со стула и попятился к стене. — Я тебя не знаю! И ты меня не знаешь!
— Совсем сторчался?! Ты чего орёшь?!
— Просто уйди, Горький! — глаза Макса бегали из стороны в сторону. — Он не должен знать, что мы знакомы! Вали нахер!
— А ну иди сюда! — Горький схватил Макса за шею и поволок в туалет.
Макс сидел на заднице рядом с умывальником. По лицу стекали капли воды, взгляд стал обречённым. Он смотрел в стену напротив.
— Нихрена не понял, — Горький помотал головой. — Тощий охотится на моих близких? Бред какой-то…
— Он отрубил шесть пальцев Вуди за то, что тот сдал его. Затем они что-то сделали с Бобром, тот теперь овощем на Земле лежит, ссытся и срётся под себя, — Макс больше не психовал, говорил спокойно, слишком спокойно. — Ты отнял у него девчонку — единственного близкого человека, в ответ он отнимает твоих близких.
— Бред…
— Циркуль тоже пропал. Не знаю как, но они сделали его участником ночёвки. Если бы ты хоть немного следил за медийкой, то увидел бы про него пару забавных роликов в сети, — Макс закурил. — А теперь он придёт и за мной…
— Не ной! — Горький забрал у Макса сигарету и пристально посмотрел в глаза. — Ты точно ничего не принимал? Может у тебя просто воображение разыгралось?
— Говорят, что этот Тощий будто материализовавшийся дьявол, — Макс вытаращил глаза. — Говорят, что он умеет ломать волю одним лишь взглядом и может подчинять себе людей.
— Пару недель назад я выстрелил в него из пневматического пистолета, он обычный человек, — Горький вспомнил, как путались его мысли, когда он смотрел Тощему в глаза. Вспомнил слова, которые проникали в мозг, будто вирус. — Разве что, с особенностями…
— Спрятаться от него можно только на Земле, — Макс достал ещё одну сигарету. — Но уж лучше я сдохну тут, чем вернусь туда.
— Ничего ты не сдохнешь! — Горький посмотрел в матовое окошко, что выходило на улицу. Ему показалось, что в нём промелькнула тень. — Всё, хорош параноить! Я найду этого Тощего и решу проблему, но прежде, мне нужно найти девчонку. Она ушла во внешку пару дней назад и с тех пор не отвечает на звонки.
— Скинь на почту контакты, и я дам тебе инфу, как только доберусь до компьютера, — Макс прислушался к доносящимся из зала звукам игральных автоматов. — Как только солью последние три сотни и доберусь до компьютера.
— А можно побыстрее? Она общалась во внешке с кем-то по имени Долл, кажется.
— Долл? — Макс оторвал взгляд от стены и удивлённо посмотрел на Горького.
— Да, Долл, если я не ошибаюсь.
— Если его и в правду зовут Долл, — Макс плюнул на пол. — То можешь забыть про девчонку.
— Не понял.
— Ты что, не знаешь, как такой Долл?!
Во внутреннем дворе Байта собралась толпа. Жители окружили развёрнутые к воротам внедорожники и громко беседовали, пока люди Долла забивали багажники и заправлялись.
На улицу вышел Долл, ведя под руку Кристину. Девчонка выглядела как всегда сногсшибательно. Макияж и причёска. Оттопыренные губки и грудь. Платье столь сильно обтягивало ягодицы, что она могла делать лишь коротенькие шаги. Долл обнял её за талию и понюхал в шею, затем показал пальцем — куда стать, и та подчинилась.
Лиза спряталась в тени дерева и наблюдала за сборами. Её не пугала поездка длиной в четыреста километров, но что-то было не так. Пассажиры уже рассаживались по машинам, когда она подбежала к Доллу:
— Я поеду с тобой, но при одном условии, — выпалила Лиза. — Я хочу позвонить Денису.
Долл достал из кармана телефон и повертел в руке. На лице появилась загадочная улыбка. Пауза затянулась на долгие пятнадцать секунд, и Лиза еле сдержалась, чтобы не отвести взгляд.
— Хорошо, — он протянул ей телефон, но в последний миг одёрнул руку. — Только один звонок.
Лиза взяла телефон и позвонила Денису.
— Долл — работорговец, — сказал Макс, бычкуя вторую сигарету о пол и прикуривая третью. — Он продаёт секс-рабынь.
— Что, бля?! — Горький выпучил глаза.
— Он может найти подход к любому человеку. Читает их, как открытую книгу. Говорит то, что они хотят слышать и даёт то, о чём они мечтают. Долла любят все. Супер-обаятельный и харизматичный парень всегда готов предложить помощь или дать совет. Это и есть его оружие, — Макс выпустил дым. — Войдя в доверие к жертве, Долл меняет свою модель поведения и понемногу становится засранцем: создаёт неудобные ситуации, грубит, заставляет что-нибудь делать, ограничивает в общении. Это такой психологический приём. Он проверяет насколько сильно человек сидит на его крючке, и когда понимает, что тот уже никуда не денется, действует ещё жестче. Начинает ставить условия и ультиматумы. Может унизить или даже ударить. В конце концов Долл становится редкостной сволочью для своей жертвы. Но жертва готова стерпеть всё ради обещаний, первого впечатления и мнения окружающих. Жертве всё ещё кажется, что Долл хороший парень, а испытания, которым она подвергается — это плата за нахождение рядом с ним.
Горький затянулся.
— В добавок он находит какую-нибудь уловку, чтобы надавить на жертву. Давит всё сильнее и сильнее, пока не добивается полного подчинения. Вернуться на Землю — слишком страшно, а выбраться из внешки — почти невозможно. Шаг за шагом он ломает их волю и вскоре распоряжается словно куклами.
Горький посмотрел на часы:
— Мне нужно вернуться.
— Ага, — Макс облокотился затылком о стену и закрыл глаза. — Удачи…
Очнувшись в своей комнате, Горький схватил телефон Дениса. Пришло новое уведомление — три пропущенных от Лизы. Горький побежал в соседнюю комнату и открыл дверь:
— Звони ей!
— Что случилось? — глядя на встревоженного Горького, Востриков с опаской протянул руку к телефону.
— Срочно звони ей! Скажи, что она должна вернуться на Землю!
Денис взял телефон и приложил к уху.
— Не отвечает.
— Звони ещё раз!
— Абонент недоступен, — Денис посмотрел на Горького. — Что это значит?
Задребезжал телефон Горького. Звонил брат.
— Алло.
— Миша…
— У меня нет времени, — перебил Горький. — Давай как-нибудь в другой раз…
— Ника и Юля, — голос брата дрожал. — Кажется, их похитили…
Горький с Востриковым сидели в пустой комнате и смотрели в пол. Бутылка кочевала от одного к другому, трещали угольки сигарет. Телефоны мужчин разрывались от звонков и сообщений, но они уже как несколько часов не обращали внимания.
— Кажется, Макс не ошибся, — сказал Горький, скривившись от выпитого. — Сначала Бобёр, потом Циркуль, а теперь — жена и дочь моего брата. Он убивает всех, с кем я общался в последнее время…
— Слушай, мне очень жаль, но мне нужно решить свою проблему! — пошатываясь, Востриков поднялся. — Отдай браслет. Я вернусь во внешку и вытащу Лизу из рук этого маньяка, а ещё лучше — давай отравимся на Тару вместе и уладим проблемы общими усилиями.
— Я обещал твоему отцу.
— В жопу обещания! Из-за нас страдают люди!
— Есть только один способ исполнить клятву перед твоим отцом и позволить тебе вернуться на Тару, — сказал Горький.
— Какой? — Востриков сжал кулаки.
— Он хотел, чтобы я освободил тебя от игры, а я знаю только один тип людей, которые частично от неё свободны, хоть и постоянно туда возвращаются.
— И?
— Ты должен стать хантером…