В плюсквамперфекте
В плюсквамперфекте
Маленькая поэма
...Нет имени у Бога, ибо Сам
Он есть всеобнимающее Имя.
Б. Н.
Земное сердце стынет вновь...
А. Б.
1
Тянулся август. Жѐлтая луна
Светила вполнакала, окликая
Электролампы в окнах трѐхэтажки -
Одни под абажурами, другие - Без.
Право, не без чувства ностальгии Припоминаю эти времена:
Носили тюбетейки и фуражки, И шепотом гадала на ромашке О чѐм-то очень странном детвора. Тянулся август. И текла жара За шиворот расстѐгнутой рубашки... И дни текли, друг другу потакая
И всякий грех друг другу отпуская
(Молва мирская что волна морская), - Такая уж тогда была пора.
В ту пору,
возвращаясь с огорода
(Три нищих сотки в четырѐх верстах), Как с яркими воздушными шарами,
С земными благодатными дарами,
Обычными в отеческих местах (Корзинка яблок да пучок моркови И три пиона королевской крови,
Хранившие средь каменных громад
Неуловимо тленный аромат),
Под шуточки десантника-соседа -
Весельчака с печальнейшим лицом -
Коричневый от солнца и усталый,
Отец меня устраивал на раме
Старинного того велосипеда,
Как если бы я был щеглом, скворцом,
А не дитятей со щербатым ртом,
И было меж отцовских рук, пожалуй,
Надѐжно так, как никогда потом Уже на свете белом не бывало...
И сердце, пересиливая страх
С законом притяженья расквитаться,
Уйти в зенит и навсегда остаться
В каких-то фантастических мирах
(Ах, вот она, желанная свобода, Когда тебе всего четыре года!), Как будто знало: в том его победа - И ликовало в эти вечера.
Тянулся август. И текла жара...
В пределах зеленевшего двора
Под куполом живого небосвода (Сто тысяч звѐзд сияли нам тогда, И среди них Полярная звезда -
Путеводительница морехода) Отец мой делал круг, а то и два
На том велосипеде.
Трепетала
В том сумраке, прозрачном и густом Одновременно, как бывает в детстве, Когда ясней разгадка соответствий, Подернутая желтизной листва Большого клена в тесном палисаде: Как бы приготовляя торжества Осенних тризн, аукалась с луною,
В лиловости мерцавшей желтизною... И всѐ в округе как бы умолкало - По совести, кому нужны слова?
(- Где клены те - скажите, Бога ради? - Твердишь сегодня в душном снегопаде, Немотствующем в сумраке пустом,
И ловишь воздух почерневшим ртом).
А там, за палисадником, с верѐвки,
Протянутой меж ржавыми столбами,
Свисали наши майки и носки, И детские воздушные панамки,
И (ловишь воздух белыми губами) Те ситцевые мамины платки:
Один в горошек, а другой в полоску...
(А впрочем, фото в самодельной рамке, Нововведеньям века вопреки,
Все тут...)
А время вяжет узелки И, надобно признать, не без сноровки Использует ловушки и уловки: Капканы ставит, мастерит силки...
...Всѐ то, что прожил я, подобно воску.
...Но ты, душа, всѐ внемлешь отголоску - И не познать
смиреннее тоски. 2 Тогда и там
вещания ночного
(За неименьем опыта иного, Который был бы кем-то подтвержден)
И знать не знали.
На границе суток
Обычно прекращалось то вещанье, Приманчивое, точно обещанье
Грядущих, ослепительных времен.
(Для нынешних-то дней по-детски рано И, кроме шуток, делается жуток
И кажется огромен промежуток, -
Сказать иначе, черная дыра
Всего-то в ночь, - меж завтра и вчера.)
И диктор, с черно-белого экрана (Сперва "Рекорд", а после "Электрон")
Прицельными глазами Минотавра Смотревший в лица бабушки и деда, Отца и дочки, матери и сына,
По-жречески торжественно и чинно,
Как бы во что-то свыше посвящѐн,
Читал программу передач на завтра (А завтра... завтра - новая победа
Под плеск и шелест шелковых знамен):
Спортивная трансляция (борьба ли,
Гимнастика, фигурное катанье,
Ледовой ли дружины испытанье -
На смертный бой похожая игра,
В особенности с чехами, в финале);
И поэтические вечера
На первом - и единственном - канале:
Твардовского сменивший Наровчатов,
Кулиев, Кугультинов и Гамзатов,
Ошанин, Доризо et cetera...;
По четвергам же - "Шахматная школа" Для тех, кто не снисходит до футбола, Но ищет столкновения идей:
Попеременно Авербах и Котов Мальчишку учат дереву расчетов