Вслед за Веддингом начинались загородные аристократические виллы.
Изрядно устав, Штифке остановился возле одной из белоснежных вилл с башенками, выполненными в готическом стиле. Эта вилла принадлежала вдове миллионера Гирдорфа. У ворот выстроились в ряд несколько автомобилей.
Пожилой привратник с надменным лицом провел Конрада в просторный холл.
— Подождите! Я сообщу господину барону.
Приятно было, утопая в кожаном глубоком кресле, чувствовать под ногами пушистый ворс ковра.
— Кони! Малыш! Ты меня разыскал!
По лестнице спускался полковник фон Больц в замшевой куртке, украшенной золотистыми шнурами-бранденбурами.
Судя по румянцу, полыхавшему на щеках барона, к оживленно блестевшим глазам, Конрад догадался, что однополчанин успел хватить шнапса, до которого он всегда был большой охотник.
— Подожди, Кони. Супруга занята нацистским проповедником. Когда он окончательно ее утомит и уберется к чертям, я тебя представлю. У нее родственные связи с верхушкой рейхсвера, так что постарайся ей понравиться.
— Баронесса сотрудничает с нацистами?
— Это ее новое увлечение,— усмехнулся фон Больц.— Раньше ее волновали индийские брамины. Я глубоко несчастен, малыш. Под заклад баронского титула и свободы передвижения я получил упрямую, немолодую и весьма капризную женщину. Но есть и достоинство. Она чертовски богата. Сейчас у баронессы в гостях пожилой господин, ее давний обожатель и друг покойного Гирдорфа. Баснословно богат. А рядом его племянник Отто фон Варншторф. Этот отирается в стальном тресте и кормится щедротами дядюшки.
— Скажи, Эрих, что может объединять нацистов и промышленников? — спросил Конрад.— Ведь нацисты в своей программе пишут, что, придя к власти, они уничтожат монополии?
— Их программа рассчитана на дураков. Наци быстро нашли общий язык с крупными предпринимателями. Учти, наци очень модны в аристократических салонах Берлина. При всей своей наглости, они довольно-таки дельные ребята, но слишком утомительно рассуждают о расовой чистоте и расовой гигиене. Прими, малыш, бравый вид. Идем к моей супруге.
Они поднялись наверх…
— Господа! Разрешите представить вам моего боевого друга и сослуживца ротмистра Конрада Штифке, виртуозного фехтовальщика и блестящего наездника.
Штифке на негнущихся ногах прошел через всю комнату и, склонившись перед баронессой, поцеловал ей руку.
Промышленник с выдвинутой вперед в форме подковы челюстью что-то буркнул под нос невразумительное. Его племянник улыбнулся и дружески кивнул Конраду.
— Мне муж рассказывал о вас,— сказала баронесса, откровенно разглядывая вытянувшегося в струнку ротмистра.— Этот шрам вы получили на войне?
— Так точно, в Прибалтике, от руки русского драгуна.
— Он вас совсем не безобразит. Что вы думаете о будущем Германии, господин…?
— Штифке, моя дорогая, Конрад Штифке,— поддакнул полковник.
— Будущее Германии — это национал-социализм.
— О, вы оказывается не прокисли в своем Дортмунде.
— В Золингене, моя прелесть, в Золингене,— вмешался полковник.
— Я это имела в виду. А ты, Эрих, крайне невыдержан.
— Вы член НСДАП [2], господин Штифке?
— Пока нет, но думаю принести движению больше пользы в рядах армии.
— Ах, вы хитрец, но, надо признаться, симпатичный хитрец,— засмеялась баронесса и подошла к письменному столу.
— Я напишу сейчас рекомендательное письмо к генералу Гаммарштейну из министерства рейхсвера. Думаю, что он не откажет в моей просьбе.
— С твоей способностью нравиться, Кони, ты достигнешь многого,— шепнул барон, подмигивая Штифке,— я спокоен за тебя.
Через несколько минут баронесса протянула Конраду запечатанный конверт.
— Буду рада вас видеть, господин ротмистр.
Поцеловав баронессе руку и откланявшись, Штифке покинул виллу.
III
Генерал Гаммарштейн, ознакомившись с письмом, обошелся с ротмистром весьма учтиво, угостил бразильской сигарой и поручил Конрада заботам полковника из управления кадров рейхсвера. Заполнив необходимые документы и пройдя медицинское освидетельствование, Штифке получил назначение в инспекцию автомобильных войск в отдел, которым руководил майор Гудериан.
— Вам повезло, ротмистр, что вы попали к Гейнцу Гудериану,— поделился с Конрадом общительный кадровик.— В управлении сухопутных войск он считается теоретиком. Правда, не все разделяют его взгляды, но большинство молодых офицеров просто обожает Гейнца.
Штифке предоставили несколько дней, чтобы уладить свои семейные дела. В самом отличном расположении духа он направлялся в сторону вокзала.