— Что-то лицо у тебя внучек больно мечтательное, — сузила она глаза, подозрительно рассматривая молодого мужчину, сидящего у ее ног, — королева понравилась?
— Понравилась, бабушка. Может, покорить? Как думаешь, подойдет она мне в невесты?
Бабуля смерила Бэя оценивающим взглядом и кивнула.
— Думаю, подойдет. Вот эта самая как раз тебе и подойдет.
Бэй рассмеялся.
— Осталось только имя невесты узнать. А то прочитать забыл.
— Карина Волжская. Она сейчас в Лондоне на соревнованиях, потом не помню, куда поедет, но я предоставлю тебе полный список ее перемещений.
— Так уж и весь? — дразнил Зосю внук.
— На этот сезон. А ты уж решай, по зубам тебе такая королева, или нет.
— Есть ее я не собираюсь. И ты опять ругалась. Тван. Рядом со мной ты используешь слово Тван. Забыла?
— Сам ты Тван и рожи у тебя тванские. Так лучше? — Зося недовольно нахмурилась.
— Ревность тебя не красит, — продолжал подкалывать бабушку внук. — Придуманные тобой мне имена ты используешь, а творчество моего отца забываешь.
— Дурацкая выдумка твоего папаши не прошла испытание временем и людьми.
— Лукавишь, ба. Тван очень даже прижился среди моих друзей.
— Ну я-то не твоя подруга. И не уходи от темы. Будешь покорять Королеву, или мне список можно не составлять?
— Составляй. А я потом решу.
С этого шуточного разговора немецкая фигуриста с русскими корнями и появилась в жизни Кобейна. Сначала как видение, своим дерзким танцем нарисовав яркую картину огня на льду. Захотелось ее фотографировать. Чтобы была как ломаная линия на цветном полотне. А потом решить — лишать кадр цвета или все-таки сохранить красный на белом…
Верная своему слову, через два для Зося отправила на почту внука график соревнований сезона Карины Волжской. А к нему — перечисление благотворительных акций или шоу, в которых участвовала фигуристка. Бабушка у Кобейна была современная, продвинутая в области пользования компьютером и Интернетом.
Может, на этом и закончилась бы история Королевы, если бы еще два события не подтолкнули Бэя на следующий шаг.
Сначала появилась работа в Праге. Прочитав ради интереса присланный бабулей график, Кобейн вспомнил, что как раз в это время в городе будет находиться фигуристка.
Потом была вечеринка в Зандворте, в заканчивающем летний сезон павильоне. Временные рестораны исчезали на все зиму с широкой полосы пляжа, оставляя его на милость ветра и волн. Погода была отвратительной, вернее, вполне нормальной для конца октября и Зандворта — серое небо, моросящий дождь и стылый ветер. Кроме компании из человек пятнадцати, в павильоне никого не было.
Кобейн, как всегда, опоздал и приехал едва ли не единственный без спутницы. С его образом жизни иметь долгие связи было неудобно, а брать с собой в компанию случайных девиц он не считал нужным. Просто раньше Кобейн не выделялся среди остальных парней. Но его друзьям, так же, как и самому Бэю через пару лет, исполнялся тридцатник. Какая бы ни была веселая и бесшабашная компания, законов жизни еще никто не отменял, и среди часто менявшихся девчонок все больше оставалось постоянных. Друзья остепенялись, звучали разговоры о женитьбе и совместной покупке домов. Почти все знакомые Кобейна хотя бы раз уже поиграли в серьезные отношения. Соответственно, разговор на тему холостяцкой жизни Бэя был неизбежен. Полились рассуждения о женоненавистничестве или о том, что он адепт культа «ни к чему не обязывающих отношений». Не обошлось без сарказма по поводу золотой молодежи с проседью на висках, неумеренно завышенных стандартах отбора, и так далее, в том же раздражающем духе. В какой-то момент уже подвыпивший Кобейн выхватил из кармана телефон, нашел в интернете фото Волжской и показал всем лицо на экране. Совершенно некстати среди собравшихся обнаружилась поклонница нетрадиционного для Голландии вида спорта. И вдруг Бэй услышал самого себя, заверявшего, что это его девушка, и что скоро она будет представлена друзьям.
Его девушка! Чемпионка мира по фигурному катанию.
Самое удивительное, что знакомые Бэя, гулявшие в тот вечер в павильоне, не усомнились в его словах. Да, подтрунивали и недоверчиво дули губы, но искренне считали, что Кобейн настолько крут и хорош, что только девушка уровня чемпионки Волжской будет ему достойной партией.
После всеобщего одобрения Бэй, в глубине души веривший в судьбу, решил познакомиться с Кариной, пока будет в Праге. А там станет ясно, девушка она его жизни и мечты, или нет.
Пражское дело было личной просьбой родственника Кобейна по материнской линии из рода Вальдштейн, бравшего начало на землях Австро-Венгерской Империи, но не затерявшегося в веках, а превратившегося в могущественный клан.