Чтобы как-то его успокоить, Эймсу было сказано, что аресты были проведены по прямому указанию Политбюро ЦК КПСС, на которое не могло повлиять КГБ. Хотя с чисто технической точки зрения объяснение звучало вполне правдоподобным, я не видел какого-либо документа, подтверждающего это заявление. Я также сомневаюсь, что инициатива по этим делам исходила из Политбюро. Если бы Крючков рапортовал своим партийным боссам, что в действительности имело место, а именно: агент советской разведки в Вашингтоне выдал нам одиннадцать американских шпионов, передававших в ЦРУ большой объем различной разведывательной информации о Советском Союзе, все руководство ПГУ, вероятно, сразу же было бы уволено, да еще без права на генеральскую пенсию.
Однако, не говоря о том, что они остались при своих должностях, руководители разведки были еще и награждены. Это разительно отличалось от перетряски, которой подверглось ЦРУ после разоблачения Эймса в 1994 году. В ПГУ же никто не был наказан, поскольку, как уже было сказано, Крючков не доложил Политбюро, что все эти победы были одержаны благодаря одному нашему агенту. Вместо этого он доложил, что благодаря эффективной работе советской разведки в системе органов государственной безопасности были разоблачены и арестованы агенты ЦРУ и ФБР США, что, естественно, произвело более благоприятное впечатление на высокое начальство. Вообще-то, следуя нормальной логике, гордиться тут нечем, ибо ПГУ был буквально «напичкан» агентами противника, хотя по крайней мере офицеры-контрразведчики пытались этому противодействовать. Крючкову, озабоченному многими неприятностями, удалось невозможное — превратить неудачи и ошибки в победы. Информация Эймса могла разрушить карьеру начальника ПГУ, но благодаря своим манипуляциям Крючков ее спас. Естественно, дезинформированное Политбюро одобрило предложение об аресте агентов-предателей.
Следует, однако, признать, что, несмотря на личную заинтересованность Крючкова подать описанные события в более выгодном для себя свете, проведение арестов в ПГУ и других подразделениях КГБ было все же оправданным. Начальник разведки должен был как-то отреагировать на полученную от Эймса информацию — он не мог позволить, чтобы они оставались на свободе и продолжали снабжать важными сведениями своих хозяев в Вашингтоне. Само собой разумеется, что арест их агентов заставил американцев напрячься. В ЦРУ и ФБР были созданы специальные комиссии, чтобы разобраться в причине массовых провалов агентуры, и это не могло нас не беспокоить. И тем не менее, если бы мы не тронули американских агентов и они продолжали делать свое черное дело, какой был бы смысл всей нашей контрразведывательной работы?
Некоторые аресты удалось «прикрыть» соответствующим легендированием. О ряде других мы не сообщали, пока не предприняли некоторые шаги по усилению безопасности Эймса. В итоге принятые меры были оправданными и оказались успешными. После проведенного расследования руководство в Лэнгли сделало вывод, что в ЦРУ нет внедренного агента противника, несмотря на факты, доказывающие прямо противоположное. Учитывая все же определенные недоработки и ошибки, допущенные нами в работе с нашими агентами, ни Эймс, ни в дальнейшем Хансен не были разоблачены в результате проведенных в ЦРУ и ФБР расследований и продолжали сотрудничать с нами, пока не были выданы агентами ЦРУ в СВР.
Если бы Политбюро отреагировало по-другому, то есть поинтересовалось, почему в 1985 году в ПГУ было так много американских агентов, оно бы пришло к правильному заключению, что в советской разведке накопилось много серьезных проблем, и в первую очередь — в сфере работы с кадрами. Общеизвестно, что в любой организации, включая разведывательную, существуют элементы патронажа. Но в КГБ в целом и в ПГУ в частности именно из-за специфики их работы эта проблема принимала критический характер. В разведке работало много порядочных и честных офицеров, но созданная в ПГУ система прикрывала сотрудников, имеющих особые отношения с начальством, и позволяла им избегать заслуженных наказаний и неприятностей. Почему не были приняты меры по прекращению рискованных операций, которые в итоге подвергли опасности не только одного агента, но и всю разведку?