Я не мог предположить, что проблема окажется настолько серьезной, а завершится таким образом, что положит начало одной из самых успешных операций советской разведки. Шифровальщик принес мне папку с телеграммами. Через несколько минут после того, как я начал их читать, в дверь ко мне постучался заместитель резидента. В руке у него был конверт.
— Дегтярь письмо получил по почте, — сказал он. — Прочти, что там написано.
На конверте был адрес Виктора Дегтяря, сотрудника вашингтонской резидентуры. Письмо было доставлено по почте и брошено почтальоном перед входом в его квартиру в вашингтонском пригороде штата Вирджиния. На конверте был почтовый штамп графства «Принц Джордж» штата Мэриленд. Открыв конверт, я с удивлением обнаружил второй, на котором было написано: «Не вскрывать! Передайте этот конверт только Виктору И. Черкашину».
На этом конверте не было никаких следов, указывающих, кто мог бы его послать, однако не вызывало сомнений, что его автор был не новичок в мире шпионажа. Он наверняка знал, что ФБР, как правило, снижает интенсивность слежки за сотрудниками разведки, когда они дома, и тем самым меньше рисковал, чем вступая в прямой контакт с нашим оперработником. Адресуя письмо мне, этот человек также демонстрировал, что он знает, «кто есть кто» в вашингтонской резидентуре.
Я молча вынул из конверта письмо, которому было суждено сыграть трагическую роль в судьбе многих столпов безопасности американского общества. Я также не мог отогнать от себя мысль, что, судя по довольно необычному способу связи со мной, автору известно о недоверии, которое питают ко мне некоторые мои коллеги в Ясенево. Эти чувства, очевидно, разделял кто-то и из сотрудников резидентуры, поскольку, несмотря на строгое предупреждение его автора, конверт был вскрыт.
«Уважаемый господин Черкашин, — прочитал я первые слова печатного текста. — Скоро я перешлю господину Дегтярю пачку документов, В них представлены материалы об одном очень важном и тщательно охраняемом проекте, осуществляемом американской разведкой. Это оригиналы документов, чтобы упростить доказательство их подлинности. Для нашего долгосрочного сотрудничества Вы должны признать, что допуск к такого рода материалам имеет очень ограниченный круг людей. Если их проанализировать все вместе — то все сойдется на мне…»
«…для нашего долгосрочного сотрудничества?» Кто автор этой необычной записки? Что это за человек, утверждающий, что имеет доступ к совершенно секретным разведывательным программам Соединенных Штатов? Очевидно, он знает что-то очень важное. Более того, не только знает, но и работает в очень важном месте, поскольку — я читал письмо дальше — автор выдал имена нескольких агентов ЦРУ и ФБР, внедренных в систему КГБ: «Надеюсь, что сотрудник разведки вашего калибра и опыта распорядится этими документами с должной тщательностью и осторожностью. Думаю, что они стоят 100 000 долларов, которые Вы мне заплатите. Я должен предупредить, что я сильно рискую, о чем Вы, возможно, не догадываетесь. Ваша организация за последнее время понесла потери. Ставлю Вас в известность, что Борис Южин (линия «ПР», сан-францисская резидентура), Сергей Моторин (линия «ПР», вашингтонская резидентура) и Валерий Мартынов (линия «X», вашингтонская резидентура) были завербованы нашими спецслужбами».
В письме дальше содержалась информация о сбежавших к американцам советских гражданах. Автор таюке охарактеризовал несколько операций, проведенных на территории США против советской разведки с использованием новых технических средств. Были приведены данные о расходах правительства США на разведывательную деятельность, включая финансирование Агентства национальной безопасности, ЦРУ, ФБР и военную разведку. На следующий день я узнал, что в конверте было еще одно приложение — вынутое зачем-то заместителем резидента, — содержащее данные о разведывательных операциях, осуществляемых в рамках космической программы США.
Письмо не было подписано.
Все это казалось слишком невероятным, чтобы этому можно было поверить. Естественно, сразу возникал вопрос: является ли предложение реальным или это провокация американцев, чтобы с помощью агента-двойника заманить нас в ловушку? Вербовка Эймса была более чем достаточным достижением за весь срок службы в разведке, окупая и оправдывая всю мою работу. Получение подобного письма через шесть месяцев после начала сотрудничества с Эймсом выглядело абсолютно неправдоподобным. Может быть, это сделал сам Эймс в целях самозащиты? Ход его мыслей мог быть таким: если переписка и связь резидентуры с Центром перехватываются, получение американской контрразведкой «доказательств», что мы имеем двух ценных источников, может снизить подозрения в отношении него.