Когда «Источник» позвонил 18 августа — в один из трех запасных дней, о которых он нам сообщил в своем письме, — Фефелов уже был на месте. Это был наш первый — живой оперативный — разговор с агентом. В последующие дни мы раз за разом прослушивали сделанную запись беседы, стараясь что-то уловить, что помогло бы разгадать его личность и характер.
Голос «Источника» был приглушенным. Фефелов объяснил, что случилось: «Автомашина все еще свободна для Вас и, как мы с Вами в прошлый раз договорились, я подготовил все необходимые бумаги и оставил их на том же столе. Вы их, очевидно, не смогли найти, поскольку я положил их на другой угол стола».
— Я понял, — голос «Источника» был раздраженным.
— Пожалуйста, не волнуйтесь. Все в порядке. — Фефелов старался говорить как можно спокойнее. — Бумаги сейчас у меня.
— Это хорошо.
— Я думаю, с учетом этих обстоятельств нет смысла что-нибудь менять относительно места и времени. Наша фирма надежная, и мы готовы дать Вам существенную скидку, которую мы учтем в документах. Ну, теперь о дате встречи. Предлагаю увидеться не откладывая, например 13 февраля в час дня. Хорошо? Итак, повторяю — 13 февраля.
Вообще-то это звучало странно: встретиться «не откладывая» — через шесть месяцев! Такая договоренность покажется подозрительной любому, кто может это услышать. Однако, как и сам агент, который, в общем-то, рисковал, выбрав почту США в качестве канала связи с нами, на такой же риск пошли и мы, понимая, что реальные шансы для ФБР подслушать этот разговор чрезвычайно малы.
Агент не понял, что было довольно странно, учитывая высокий уровень его профессионализма.
— 2 февраля? — переспросил он.
— Тринадцатого, — повторил Фефелов. — Один, три.
— Один, три?
— Да, тринадцатого, в час дня, — еще раз сказал оперработник.
— Подождите, я должен посмотреть, свободен ли я.
Фефелов ждал. В трубке было слышно, как «Источник» шептал:
«Шесть… шесть» — прибавляя, как было обусловлено, цифру «6», чтобы точно определить день и время операции — то есть в 7 утра на следующий день.
Фефелов стал нервничать.
— Алло! Все нормально?
Трубка продолжала молчать, пока наконец агент не подал голос.
— Да, я в этот день свободен.
— Ну и прекрасно. Мы подтвердим горизонтальной полоской, что бумаги будут в том же месте, как это было в первый раз.
— Очень хорошо.
— После того, как Вы получите бумаги, Вы пошлете письмо с подтверждением этого и подпишитесь, как обычно. Хорошо?
— Отлично!
Голос агента звучал более уверенно, но Фефелов все же сомневался, что тот все правильно понял.
— Надеюсь, Вы помните адрес, — сказал он, хотя именно «Источник» предложил это место для тайниковой операции. — Вы все поняли?
— Думаю, все будет нормально и большое Вам спасибо.
Оперработник немного успокоился. Он передал агенту все, о чем его просили.
— Не стоит. Все хорошо, — сказал он, говоря уже вслух как «Источнику», так и себе. — Для нас обоих. Мои наилучшие пожелания, сэр.
— До свидания, — с сильным акцентом по-русски ответил Хансен.
Появившиеся уверенные ноты в его голосе давали основание считать, что его личность начинает приобретать более ясные очертания. Подобно многим другим «инициативникам», «Источник», очевидно, был не очень уверенным в себе человеком. Но, как и другие, стараясь скрыть это от окружающих, он пытался показывать, что уверен во всем, что делает. Судя по его поведению, манере разговора, а также исходя из опыта работы с американцами, можно было предположить, что Хансен родом из штатов Среднего Запада США.
После телефонного разговора с «Источником» Фефелов положил в тайник подготовленный пакет. Через несколько дней Дегтярь привез в резидентуру записку, в которой от руки был следующий текст: «Получил 10 000 долларов. Рамон».
Вскоре я вернулся в Советский Союз, но «Источник» продолжал работать с нами, правда, с большими перерывами: первый — после моего отъезда из США и второй — после развала СССР, вплоть до своего ареста в феврале 2001 года. Его схватили вечером через несколько минут после того, как он заложил тайник, находившийся под пешеходным мостиком через небольшой ручей Волчий капкан в парке «Фокстон», недалеко от его дома в предместье Вашингтона Vienna, штат Вирджиния. Сотрудники ФБР также обнаружили 50 000 долларов, оставленных ему в другом месте российской Службой внешней разведки — преемницей Первого главного управления КГБ СССР. Приговоренный к пожизненному заключению без права на помилование, Хансен содержится в максимально жестких условиях — в одиночной камере под землей, лишенный возможности кого-либо видеть или что-либо читать. Я впервые узнал его имя из новостей несколько дней спустя после его ареста.