В июне 1999 года Алена, прилетевшая в Москву на летние каникулы, сообщила нам, что она влюбилась в американца. Честно говоря, меня эта новость не обрадовала. Первой моей мыслью было, что объект ее любовного интереса вполне мог иметь определенное отношение к ФБР. Я убедил Елену помочь отговорить дочь от ее увлечения. Однажды мы просидели до трех часов утра, пытаясь доказать дочери, что американцы как нация значительно отличаются от русских по культуре, взглядам на жизнь, особенностям характера и т. п.
— Будет лучше, если ты забудешь о своем парне, — сказал я. — Тебе еще остался один год учебы в Штатах, затем ты возвратишься в Москву, и все вернется на круги своя.
Алена рассказала, что она познакомилась с молодым человеком в Университете на занятиях по немецкому языку. Они стали встречаться. Ее новый знакомый рассказал, что он изучает русский язык и был в Москве.
Существовала вероятность, что все это было подстроено ФБР. Мне только оставалось надеяться, что американцы оставят Алену в покое. Неписаное, но строго соблюдаемое среди разведслужб мира правило гарантировало неприкасаемость детей сотрудников противоборствующих спецслужб. Если американцы пойдут на провокации в отношении находящихся в США российских детей, такие же действия могут быть предприняты против молодых членов семей сотрудников ЦРУ, находящихся в Москве. И тем не менее, полностью рассчитывать на это было нельзя.
В июле я вместе с Еленой, Аленой и моим внуком Иваном поехали на отдых на Кипр. Однажды, когда мы возвращались в отель с пляжа, ко мне подошел молодой человек в шортах.
— Виктор? — спросил он.
Это был Майкл Рошфорд.
— Майкл! — воскликнул я, изобразив что-то похожее на радость и удивление. — Что Вы здесь делаете?
Елена и Алена вошли в отель, а я с американцем сели около входа. Я был не очень удивлен, увидев Рошфорда снова, хотя и не ожидал, что это может случиться здесь, на Кипре. Эти парни из ФБР — серьезные ребята и знают свое дело. Они легко не сдаются.
Ответ американца на мой вопрос, как ему удалось меня найти, можно было легко предугадать: «Мы располагаем возможностями для получения такого рода информации».
Когда Елена позвала меня обедать, Рошфорд предложил встретиться в его отеле. Я сомневался, что на Кипр он приехал один, но, тем не менее, согласился. Понимая, что весь наш разговор будет записан, я решил попытаться в этой психологической дуэли дать ему решительный бой. Появившись на следующий день у него в отеле, я предложил Рошфорду проехаться на арендованной мною машине по окрестностям. Предложение, очевидно, нарушило его планы, но он согласился.
Мы провели в машине около двух часов, говоря о разных пустяках. Рошфорд знал, что я ему скажу, а я знал, что он от меня хотел услышать. Вернувшись в его отель, мы прошли в ресторан пообедать. Когда я видел его в последний раз в Вирджинии, он вел себя как хороший профессионал. Сейчас, будучи в другой стране, он испытывал серьезные затруднения. Из разговора я понял, что ФБР не имеет новых сведений об «Источнике». Рошфорд не был оригинален — опять те же самые имена и то же самое предложение ФБР мне. Естественно, опять мой отказ, и опять американец остался с тем, с чего начинал.
Рошфорд ушел от моего вопроса, как удалось ФБР найти меня на Кипре. Вполне вероятно, это могло быть сделано через возможности американцев в Москве, но я подозревал другой источник. Когда Алена призналась, что ее американский друг спросил у нее, где она будет летом, чтобы прислать ей цветы к ее дню рождения, у меня не осталось сомнений, как все было дальше.
Поэтому, когда в сентябре Алена позвонила из Калифорнии и сообщила, что ее американский друг сделал ей предложение и она его приняла, я был сражен этой новостью. Естественно, решать должна была она. Поскольку она настаивала на своем, я мог только порадоваться за нее и надеяться на лучшее. Мы с Еленой приняли приглашение молодых прилететь в Калифорнию на свадьбу.
Елене и мне жених Алены понравился с первого взгляда. Он знал о моем прошлом, и это, казалось, его меньше всего интересовало. Свадьба на побережье Тихого океана была захватывающим зрелищем. У нас с Еленой было ощущение, что мы участвуем в съемках голливудского фильма. После торжества мы поехали на квартиру молодоженов. Через полчаса в дверь постучали. На пороге стоял Майкл Рошфорд. Я выругался про себя, что он выбрал для своего визита такое неподходящее время, но согласился встретиться с ним на следующий день в городе. Я не хотел, чтобы у моей семьи были из-за меня какие-либо неприятности.