Когда мы сели за стол, Красильников налил мне в бокал «арак» — анисовый ликер, затем добавил несколько кусочков льда и немного воды, что сделало жидкость похожей на молоко. Мне не очень понравился резкий сладкий вкус напитка, чего нельзя было сказать о последовавшем за ним коньяке «Хеннесси». «Тем не менее, тебе нужно к “араку” привыкать. Его здесь пьют все». Мой начальник был прав, и со временем — благо, было много возможностей, — «арак» пришелся мне по вкусу. С ливанской кухней было гораздо проще. В ресторанах на небольших и многочисленных тарелочках подавали такие яства, как «хоммас», «табули», шашлыки из различного мяса и рыбы и пр. Но все это будет в свое время, позже. Пока мы сидели и разговаривали за обеденным столом гостеприимных хозяев, я понял, что мы с ним сработаемся.
Утром Красильников познакомил меня с другими сотрудниками резидентуры. Недавно образованная группа по контрразведывательным операциям против ЦРУ, которую он возглавлял, была частью более многочисленной линии «КР» — контрразведывательного подразделения резидентуры. В группе нас было четверо, включая сотрудника, работающего по многочисленной армянской колонии Бейрута. Кроме нас только резиденту были известны поставленные группе задачи.
В качестве руководителя линии «КР» Красильников также отвечал за работу против английской СИС. У него на связи находилась группа опытных агентов, которая проводила успешные операции по наружному наблюдению и установке прослушивающей аппаратуры. Мы знали, чем здесь занимается английская разведка, поскольку Ким Филби, которому годом раньше после провала удалось выбраться из Бейрута в Москву, кое-что рассказал о проводимых здесь операциях СИС, а также о деятельности ЦРУ. Филби жил в Ливане с 1956 года, работая корреспондентом английских изданий «Экономист» и «Обсервер». Однако у него сохранились контакты с английской разведкой, несмотря на серьезные подозрения, что он был тем самым «третьим» человеком, кто помог своим друзьям и коллегам по «кембриджской пятерке» — Гаю Берджессу и Дональду Маклину — в 1951 году бежать в Москву.
Моим прикрытием опять была должность атташе по культуре, а фактически я становился сотрудником резидентуры, разрабатывающим и осуществляющим контрразведывательные операции против американцев с целью выявления, разоблачения и пресечения их усилий по проникновению в структуру КГБ. Красильников поставил меня в известность, что другой мой коллега в нашей спецгруппе был неопытен и слишком осторожен, чтобы справляться со своим заданием, что, впрочем, не было чем-то необычным. В отличие от американцев, образ жизни которых у себя дома в Америке мало чем отличался от свободной и непринужденной обстановки в Бейруте, советским гражданам требовалось время, чтобы ко всему этому привыкнуть и должным образом перестроиться. Красильников очень рассчитывал на вновь прибывшего сотрудника, что, очевидно, и объясняло его радушие при встрече нас в дамасском аэропорту.
Меня он предупредил, что начну я «с нуля»: резидентура ничем не располагала для организации противодействия американцам — проведенными операциями, агентурой или какими-либо контактами. Мне придется самому подыскивать для семьи квартиру в городе, приобрести автомашину и быстро втягиваться в работу по заведению контактов и вербовке агентов. Получалось, что стоявшие перед резидентурой задачи точно соответствовали тому, на что меня настраивали и к чему, как мне казалось, я был более-менее готов. ЦРУ очень комфортно чувствовало себя в Бейруте. Наряду с присущей американцам общительностью, что имело свои несомненные преимущества в не отягощенной строгими нравами обстановке в городе, некоторые сотрудники Управления неплохо владели арабским языком, в то время как мы в поте лица должны были вербовать агентов-арабов, казалось, что они сами пачками падают на руки «цэрэушникам».
Наполовину мусульманское, наполовину христианское население создавало атмосферу, значительно отличавшую Бейрут от столиц других стран Ближнего Востока, в частности Сирии или Саудовской Аравии, где господствовали строгие исламские законы и нравы. По ночам центральная часть города, ярко освещенная огнями реклам, заполнялась толпами народа, что-то покупающими у многочисленных уличных продавцов, в магазинах и на рынках. Местные жители и гости города толпились у дорогих отелей, в многочисленных ресторанах, барах, клубах, казино и пр. Езда на автомашинах была настоящим кошмаром — полиции практически нигде не было видно. Вы могли ехать куда хотели и как хотели, ливанцы на это не обращали никакого внимания.