И последняя по счету, но не по значению Ли Тейлор, чья главная цель в жизни — гулянки с серферами на южных пляжах, и которая думает, что приходить в школу с похмельной мигренью — это круто.
Одному Богу известно, почему, ведь ее папа — алкоголик. Вот по этой причине Ли с нами, а не с яппи. Она ходила с ними в начальную школу, и ее папочка как-то раз пришел забрать дочку с вечеринки в честь дня рождения пьяный вдрызг.
После того случая всем запретили к ней ходить.
У нас с Ли странные отношения. Мы притворяемся, что у нас нет ничего общего, но можем часами болтать на любую тему. Притворяемся, что вышли из разных слоев общества, хотя обе — ученицы-стипендиатки из среднего класса. Делаем вид, что наши семьи не имеют ничего общего, потому что ее родня употребляет словечко «черножопые», а моя и есть эти «черножопые». И все же я уважаю Ли больше, чем кого-либо из друзей, хотя не могу ей сказать об этом — мы прикидываемся, что не знаем значения этого слова.
Однажды мы пройдем мимо друг друга на улице, притворившись, что наши жизни убежали в разных направлениях. Но я зуб даю, что наши взрослые будни будут такими же похожими, как школьные.
Парни на нее западают. Мой кузен Роберт, даже если он этого и не признает, шесть лет был помешан на Ли. Она из тех, кто кажется невзрачной, пока не садишься напротив нее и не осознаешь, какая она на самом деле привлекательная. Прямые каштановые волосы с выгоревшими от солнца прядями, веснушки на носу и орехово-карие глаза, которые во время разговора никогда не смотрят на тебя прямо. Но трусихой ее не назовешь. Думаю, она скрывает слишком много эмоций, вот и хочет убедиться, что этого никто не видит.
Мы выросли среди снобов школы святой Марты и обнаружили, что мозги, в общем-то, здесь не в цене. А вот деньги, престиж и папочкина работа — да. Если у тебя нет стрижки боб, а твоя мама не водит «вольво», ты никто.
Вот в этом и заключается проблема между мной и нашей старостой школы, Ивой Ллойд, по прозвищу Ива-крапива. Меня наградили оскорбительной должностью ее заместителя. Мы до печенок ненавидим друг друга, возможно, оттого, что соревновались с детства. Ива одна из тех девчонок с идеальной белой кожей и без единого посекшегося кончика в рыжевато-русых волосах. И при этом зануда. Она одержима учебой, и когда бы нам ни выдали проверенные задания, следит за мной в оба, чтобы убедиться, насколько верно я все выполнила. Порой, когда она сует нос в задание, а я знаю, что, скорее всего, получила высший балл, я печально трясу головой, притворяясь опустошенной. Затем мы выходим из класса, Ива блаженно улыбается, а я показываю Сере свою отметку, и она истерично ее выкрикивает.
Да, да, знаю. Я незрелая и зря хвастаюсь умом, но вы только представьте, как здорово утереть нос Иве-крапиве. Не так часто это случается. Помню первый день седьмого учебного года. Она подплыла ко мне с видом королевы и бросила: «Слышала, ты получила стипендию по английскому». Кажется, я решила, что она хочет подружиться. Я аж затрепетала, представив пижамные вечеринки и каникулы, которые мы станем проводить вместе. Но Ива дала мне помечтать всего десять секунд, после чего смерила меня взглядом и уплыла. По этому взгляду все стало понятно.
Поэтому я села с Серафиной, к которой никто даже не приближался. К нам присоединилась Ли, чтобы никто не заподозрил, будто у нее нет друзей, и позже мы втроем спасли Анну — разнервничавшись, она блевала в туалете и чуть не задохнулась. В первую неделю мы даже не общались. Нам просто нужно было чувствовать присутствие друг друга.
Думаю, мы неплохо справлялись для компании, которой, по мнению элиты школы святой Марты, вообще не должно было там быть, но я очень хотела, чтобы мы стали лучшими или худшими в классе, а не болтались где-то посередине.
Чистилище. Я так его ненавижу, что после смерти, если Бог меня туда пошлет, буду умолять его лучше отправить меня в ад.
— Красотки, готовы? — спросила Сера, пролетая мимо нас.
— Я тут прочла в книжке, что волосы могут выпасть, если постоянно заливать их лаком, Сера, — рассмеялась Ли, выходя с нами из дома.
— В книжке?
— Ага, ну знаешь, такие штуки, которые дают на время в библиотеке, — с серьезным видом пояснила Анна.
— Ха-ха, умняшка. К твоему сведению, я сейчас читаю очень классный детектив.
— Дай догадаться. «Тайна исчезновения дискотечного шара»? — Я сграбастала ее за локоть.
— Не все такие умные, как ты, Джози. — Она стряхнула с себя мою руку.
— Знаю. Жизнь — боль, да?
Анна, Ли и я стояли возле машины Серы, а она избегала наших взглядов.
— Мы не поедем на моей.
Мы переглянулись.
— Ты это о чем, Сера? Вроде вчера обсуждали, — терпеливо сказала Анна.
— Нас подбросят. Ясно? — Она фыркнула и пошла по улице.
— Еще чего! — заорала я. — Ни в коем случае, Сера. Я не сяду в машину Анджело Пеццини.
— Отлично, Джози. Топай пешочком к площади Мартина, — прокричала она в ответ.
— Сера, нас засекут, — завопила я. — Там же вся школа будет!
Она пожала плечами и пошла дальше.
Вы бы поняли мое нежелание, если б встретили этого парня.
Он подхватил нас в начале ее улицы. Помните, я говорила, что с четырнадцати лет Сера не сидела без парня больше недели? Ну, родители о них ничего не знали. Из дома Серу никто не забирал.
Анджело Пеццини один из тех парней, кто не может вести машину без того чтобы не одарить район, по которому проезжает, своей любовью к плохой музыке. Он мчался по Рэндвику, а из динамиков, больше подходивших для танцплощадки, ревели последние клубные хиты. Сера танцевала, сидя рядом с милым впереди, а мы втроем прижались друг к другу на заднем сиденье, игнорируя неодобрительные взгляды мотоциклистов и пешеходов. Анджело Пеццини увлекается аэрографией. У него тачка черного и красного цветов с шинами, которые, видимо, сняли с восемнадцатиколесного грузовика, и мотором, так и напрашивающимся на штраф за шумовое загрязнение окружающей среды.
У меня мелькнуло видение: страшная авария, наши фото на первых страницах местных газет. Кричащие заголовки: «Четыре ученицы школы святой Марты обнаружены в ”лихачке” Анджело Пеццини».
Моей маме пришлось бы переехать в Перт. В основном, чтобы сбежать от бабушкиной истерики. Нонна убеждена, что мать Пеццини когда-то ее сглазила.
Тем временем Анджело, продолжая рулить, с ухмылкой обернулся к нам.
Мы дружно указали на дорогу, умоляя его снова смотреть туда. Анна вцепилась в свой ингалятор от астмы.
— Мой кузен сказал, что хочет погулять с тобой, Джози. Как на это смотришь, а?
Как-то раз меня втянули в двойное свидание: Сера, Анджело и его кузен Дино. Мы пошли в кино смотреть фильм типа «кровь-кишки», в конце которого все герои перестреляли друг друга. Анджело и Дино умудрились сцепиться с ребятами, сидевшими на переднем ряду. Позже, в кафе, они повздорили с официантом, и нас попросили уйти. В довершение всего, оба Пеццини схлестнулись с водилой соседней машины, в результате чего по пути домой я оказалась участницей гонки с ускорением.
— Ага, сходим в киношку, — поддержала Сера.
Анна сочувственно взяла меня за руку и сжала.
— Там видно будет, — прошептала я, понимая, что не смогу отпетлять, не поссорившись с Серой.
Когда мы добрались до площади Мартина, Анджело лихо пересек три движущихся ряда и резко затормозил за микроавтобусом. Мы услышали оскорбительные выкрики, рев клаксонов и недвусмысленные угрозы от окружающих.