19 февраля. Опять тяжелый день. Вышли рано, затем карабкались по почти отвесным скалам, поросшим густыми субтропическими джунглями. Двое носильщиков — плохие работники и главные жалобщики — пытались уговорить остальных повернуть обратно, но безуспешно. Несмотря на утомительные поиски, не удалось найти сносного пути, пришлось вернуться на берег, к лагерю. Здесь зачинщики дезертировали…»
Разумеется, дезертиры оставили свою поклажу. Мы были вынуждены бросить немалую часть нашего продовольствия и снаряжения, так как просто не могли нести больше того, что было в наших собственных тюках.
На следующее утро снова хлестал ливень. Все же нам удалось найти подходящий путь. Еще один напряженный день, утомительный переход вдоль берега и через такие крутые высоты, что местами приходилось карабкаться подобно альпинистам и подтягивать грузы на веревках. Зато под вечер, когда мы окончательно выбились из сил, нам попалось идеальное место для лагеря: сухая пещера с большим запасом хвороста. Видно, кто-то побывал здесь до нас. Снаружи лил холодный дождь, а нам было тепло и уютно; мы просушили одежду у жаркого костра.
Еще три дня мы продвигались на восток под непрекращающимся дождем. Носильщики становились все строптивее и поговаривали о том, чтобы повернуть. Мы с Андраде не жалели красноречия, изобретали всевозможные аргументы, убеждая их идти дальше, но на четвертый день после стоянки в пещере пришлось и нам сдаться. К этому времени мы уже поднялись довольно далеко вверх по Рио-Льянганати (или Рио-Сапалá), и до цели оставался, по нашим расчетам, день, от силы — полтора. Однако пеоны окончательно забастовали.
— Если мы не повернем сейчас, — заявили они, — то мы поступим, как те двое: бросим поклажи и уйдем!
Я попытался припугнуть их:
— В таком случае я засажу вас в тюрьму за нарушение контракта!
На это один из пеонов ответил, осклабившись:
— Лучше десять дней в тюрьме, чем один день здесь!
В этот неудачный день нам пришлось особенно тяжело, и уже к полудню носильщики настолько вымотались, что потребовали разбить лагерь. Нам с Андраде удалось тогда уговорить их. Если бы только погода была на нашей стороне, все сошло бы, возможно, благополучно, но тут снова полил дождь, а местность оставалась все такой же труднопроходимой. Дальнейшее наше движение было образцовой иллюстрацией к «закону всемирного свинства». Сначала двое пеонов упали с откоса и набили себе синяки. Потом мы потратили несколько часов в поисках дальнейшего пути. Каждый шаг пеонов сопровождался мрачной руганью. Я чувствовал, что подходит решающий момент; всякий раз, как мы присаживались отдохнуть, я ждал роковых слов: «Больше мы не можем».
И вот этот момент настал. Под вечер носильщики посовещались вполголоса и объявили нам свое решение.
Снова покидать Льянганати, не достигнув цели!
Мы передохнули один день в лагере, причем носильщики воспользовались случаем как следует наесться, затем наш отряд зашагал обратно тем же путем, каким пришел. При этом один из пеонов тяжело заболел желудком и лишь с большим трудом смог добрести до дороги Сальседо — Напо, откуда попутный грузовик доставил нас в более цивилизованные места.
Казалось бы, я должен быть по горло сыт Льянганати! Да так оно, пожалуй, и есть… И все-таки я не собираюсь сдаваться! Если уж ты взялся за какое-нибудь дело, то надо доводить его до конца, не позволяя препятствиям сломить твою волю. Итак, осенью этого года, примерно в то время, когда настоящая книга выйдет из печати в Швеции, я снова буду вместе с Андраде в диком краю, который капитан Лох назвал «страной фальшивых обещаний и разбитых надежд».
Издательство просит отзывы об этой книге присылать по адресу: Москва, Д-47, ул. Горького, 43, Дом детской книги.