Однако по дороге пришлось совершить крюк, так что в столицу я прибыла спустя несколько дней после твоего отбытия. Не подумала, что газеты окажутся быстрее!
Писать тебе туда не рискнула. Боюсь, как бы письмо, адресованное тебе, не попало в чужие руки.
Несмотря ни на что, надеюсь на скорую встречу. Фиона».
Да, вот так наворотить сумбурностей и оборвать резко письмо — в этом была вся Фиона. Правда — только лишь в одном этом. Агнес не узнавала подругу: случившееся не вязалось с обликом благоразумной респектабельной дамы, каковой она привыкла ее считать.
— Фиа, — прошептала Агнес, откидываясь на спинку кресла. — Чтоб тебя! Что ж ты такого наворотила?
Она беспомощно покачала головой.
То, что она только что узнала, не укладывалось в голове. Фиона — ее подруга, которую она знала с раннего отрочества — спалила к горным гиенам родовое поместье и удрала от мужа. Ограбив хранилище и стащив часть фамильных драгоценностей! И копии редких изданий, — напомнила она себе.
На фоне обвинений в шпионаже и убийстве видных вельмож поджог Гревилля как-то блек. Страшно подумать, что ждет Фиону, попадись она правосудию.
Агнес вспомнила, как после угрозы отдать ее в руки палача раздумывала: что вероятнее ждет ее — ссылка в рудники или смертная казнь? Раздумывала еще и о том, чтобы подать прошение — сослать-таки ее в рудники. И сомневалась. Подай прошение — и дознаватели с судьями точно решат, что это — неспроста! Что она преследует какую-то цель.
Теперь такая судьба грозила подруге.
— Ронан, — прошипела молодая женщина, выпрямляясь. — Что ты исхитрился вытворить, чтоб довести ее до такого?!
Агнес сжала виски пальцами. Фиона — поджигательница и воровка. Не исключено, что шпионка. Уму непостижимо! Зато теперь понятно, почему из поместья в день пожара убрались не только все слуги, но и все мышки и птички. Последняя мысль вызвала истерический смешок. Фиона, должно быть, была в ярости, раз решила все спалить. Да что там в ярости! Агнес случалось видеть подругу в ярости. И сейчас… это было нечто куда большее, чем ярость.
Что это — Фиа узнала об изменах мужа? Неужто это могло произвести на нее такое впечатление?
Хотя нет. Главное теперь не это. Разбираться в причинах ее поступка поздно. Потому что королевское правосудие не станет в них разбираться, если Фиа попадет в его руки. Что же теперь делать?
Святой Иероним, что теперь делать?!
Фиа написала, что теперь у нее другое имя. И под ним она намеревается жить остаток жизни. И имя это, должно быть, Рэй Вудвилл. Никому не известный молодой господин, что приходил в ее лавку.
— Да, дорогая, умеешь ты учудить, — прошептала Агнес, качая головой. — Редко…, но зато как! — глубоко вздохнула, хмыкнула. — Хотя ты всегда была тихоней, которая на деле, — она примолкла на секунду, а после расхохоталась. Громко, взахлеб.
Успокоиться удалось с трудом. Не хватало еще, чтоб помощница услышала этот дикий хохот, испугалась и прибежала. Агнес поднялась, похихикивая нервно, подошла к двери.
— Ирис! — крикнула, открыв дверь кабинета. — Скажи, а как давно этот господин приходил в последний раз?
Ох, изумительно будет, если внизу сейчас какой-нибудь покупатель!
— Двенадцатого числа, миледи! — крикнула в ответ помощница. — А что-нибудь случилось?
— Нет! Интересные вещи пишет. Даже не представляю, как мы станем выполнять этот заказ, — отозвалась Агнес. — Вот думаю, недурно бы с ним лично переговорить.
— Ну, придет ведь он снова когда-нибудь! — откликнулась помощница.
— Да, — Агнес кивнула, хоть та и не могла ее слышать. — В том, что он придет снова когда-нибудь, я даже не сомневаюсь, — она прикрыла плотно дверь кабинета и вернулась за стол.
Разумеется, придет — Фиа явно хотела с ней встретиться.
Вот спрашивается — почему она приходила так давно, и больше не появлялась? Надоело постоянно приходить к порогу, когда хозяйки нет в лавке?
Это лишь один из вариантов. А второй — с ней что-то случилось.
Вопрос — что. Королевский сыск выйти на нее не мог: это событие немедленно обрело бы широкую огласку. Уж такая новость мимо газет не прошла бы! Да и Гото наверняка знал бы. И не преминул рассказать. Жена, сбежавшая от мужа. Поджигательница! Ограбила семью, частью которой стала двенадцать лет назад, обманула доверие, скрылась с фамильными ценностями. Уничтожила огромное поместье.
Нет, задержать Фиону не могли.
Разве что… не по обвинению в поджигательстве, побеге из мужниного дома или даже шпионаж. А за фальшивые документы? Она ведь живет теперь под мужским именем! Шутка ли — Манор практически в состоянии войны. И в столице наверняка сейчас хватают всех подозрительных людей с поддельными бумагами.