Выйти. Бесправной узницей, вынужденной скрываться… остаток жизни бегать, скрываться. Потерять все.
Мысль прервалась, уступив место менее очевидной. Истинный виновник — этот человек, сидящий сейчас перед нею!
— Это вы, — проговорила она с изумлением. — И… это вы подослали ко мне головорезов?!
— Они намеревались лишь доставить вас в безопасное место для беседы.
Да вот же он, шпион Нейтании или еще какой-то из недружественных стран, которого ищет Гото! И, как назло, никого, кроме них двоих, здесь нет. И где, спрашивается, этот лучший сыщик Управления розыска и расследований?! Где он, когда прямо здесь требуется его присутствие?
Взгляд милосердного сделался колючим. И Агнес поняла, что выдала себя — позволила священнику заметить свое изумление.
Тот наверняка понял, что первой ее мыслью стало — как бы поведать сыщикам об открывшейся ей правде. И теперь он настороже…
Только ждать бессмысленно. Она ничего не дождется и не переиграет его в игре — кто кому заморочит голову. Ей даже голос толком не повинуется, чтоб заболтать его! Если он уйдет прямо сейчас — она ничего не сделает. Даже не убедит завтра Гото, что церковник и правда заходил в ее камеру нынче ночью. И она слышала то, что он ей только что предложил.
Эх, нет у нее при себе ни единого из любимых амулетов!
А еще она не знает, что имеется в его распоряжении. Уж наверняка не с голыми руками он к ней пришел. Но что есть, с тем и следует работать — ей нипочем не стать бы признанным артефактором, если бы она не следовала всегда этому принципу.
Агнес ринулась вперед без подготовки, без замаха, без разгона. Просто швырнула тело из того положения, в каком сидела на лежанке, ссутулившись, вперед и наискось. Прямо к сидящему на табурете церковнику. На это ушли все силы, что имелись.
Реакция у милосердного оказалась отменной. Но ее не хватило. Он с судорожным всхлипом завалился назад, плашмя на спину с табурета.
Все-таки кое-какую подготовку перед броском она произвела: хлопнула в растерянности глазами и на долю мгновения съежилась, будто в испуге.
На пол Агнес завалилась вслед за милосердным. Но, в отличие от него, она этого ожидала и успела сгруппироваться. Пальцы крепко впились в неподатливый ворот из плотной ткани, а колено влетело в верхнюю часть бедра. Совсем рядом с суставом. Эх, не совсем туда, куда целилась, конечно. Но рядом! Милосердному хватило и того — он сдавленно зашипел от боли.
Агнес не ждала, что он так просто сдастся, потому не стала душить или бить. Пальцами с силой надавила по бокам шеи.
Шея оказалась жилистая и очень твердая. Женщина ощутила подушечками пальцев пульс — а в следующий миг отлетела к лежанке, ударившись затылком о край. Благо, тюфяк в момент броска чуть съехал, и теперь приглушил удар. Иначе валяться бы ей с пробитым черепом! Но в глазах потемнело.
Вот же пакость…
Проморгаться удалось всего несколько секунд спустя. Но она уже понимала, что безнадежно опоздала. Милосердный давно успел подняться на ноги и теперь…
Милосердный лежал на полу, ткнувшись в него носом. Руки ему сноровисто связывал за спиной дюжий стражник.
— Вы с ума сошли! Я — служитель святой церкви, — шипел священник.
— Да-да, мы все слышали, как вы служите святой церкви, — покивал стоящий над ним Гото. — Свидетелей вашего трогательного свидания с арестанткой предостаточно, милосердный. Так что отговориться не получится. В допросную его, — прибавил он, обращаясь к стражнику.
Церковника выволокли. Гото вышел следом. Некромант, выходивший последним, кинул на Агнес короткий взгляд. Качнул неопределенно головой и скрылся за дверью. Снова щелкнул замок. Она перевела дух и опасливо поднялась на трясущиеся ноги. Голова вроде не кружилась — значит, сотрясения нет. Удивительно — аж сил прибавилось. Весь день провалялась бревном. Подошла неверной походкой к кадке, зачерпнула воды. Сделала несколько глотков.
Вернулась на лежанку, уселась. И что только сейчас произошло? Милосердный оказался шпионом и явился к ней требовать ключи от входа в хранилище Гревиллей. Гото устроил засаду, и несколько свидетелей слышали разговор…
А что теперь будет с нею самой?! Она помотала головой. Навалилась снова тяжелая усталость. Нет, ломать сейчас голову бессмысленно. Будет день — будут и разгадки. Наверное. В этот раз она заснула, не успев донесли голову до тюфяка.
*** ***
Агнес зашла в кабинет, озираясь и поеживаясь. Нынче ее снова привели не в допросную, а в рабочий кабинет Гото. А страх после нынешней ночи все-таки остался! Кто сказал, что ее не обвинят сейчас в сговоре со священником?!
Сам сыщик за столом, обложенный бумагами. Кеннет застыл изваянием у окна. Как назло, после бурной ночи ныли виски, мучила слабость. Страх ослабил немного тиски — но не ушел совсем.