— Налей-ка еще эля. Надо выпить за то, чтобы у вражеских шпионов почаще сдавали нервы!
Некромант безропотно разлил оставшееся в кувшине и кивнул служанке, чтобы принесла еще. Агнес отпила пару глотков за собственный тост и схватилась за вилку. Минога — просто потрясающе, что Кеннет додумался заказать именно ее. А когда она вернется в Ковентри, непременно купит свежую камбалу в рыбной лавке и запечет ее!
*** ***
— Оказывается, она несколько дней уже в камере, — растерянно проговорил отец. — А мы лишь сейчас узнаем об этом! Но это же несуразно — леди Брейнстоун, и в связи со шпионами Нейтании? Эсквайр Гото что, перегрелся на летнем солнышке?! Кто угодно — но не леди Брейнстоун! Что бы о ней ни говорили — но она предана короне и государству. Она — именитый артефактор королевства, не единожды выполняла поручения королевской палаты. И выполняла с блеском! Да, она, может, и не образцовая леди. И принесла много огорчений своей семье, отцу. Но она служит короне — и этого отрицать не может никто!
Ронан с изумлением взирал на отца — не ожидал такой пламенной речи в защиту Агнес. Хотя — что тут можно возразить? Ему и самому обвинения показались бредом безумца, когда он впервые услышал об аресте. Ладно назойливый газетчик — но Агнес!
— Я обязательно выясню, что с ней, — посулил он. — Как только увижу эсквайра Гото! А увижу я его уже нынче, — прибавил он.
— Я не поверил ушам, когда услышал, — отец покачал головой. — А что это за дикость с обвинениями в адрес милосердного?
— Что-то странное творится, — Ронан пожал плечами. — Речь ведь идет о шпионаже! Стоило ожидать, что начнется какая-нибудь дичь.
— Не поспоришь, — отец криво усмехнулся. — Что ж, поезжай в город. Я, пожалуй, останусь.
Ронан кивнул и стремительно вышел. Как бы отец ни демонстрировал несгибаемость и безупречную военную выправку — он заметно сдал. И даже поездки на короткое расстояние, до Лестера, становились для него утомительными.
*** ***
Кабинет оказался пуст. Ни самого Гото, ни кого-либо из его помощников и подчиненных. От работников управления он немного раньше узнал, что Агнес освободили. Вроде как даже с нее сняли все обвинения.
Интересно, а не обвинят ли его в шпионаже, если выяснится, что он находился в рабочем кабинете эсквайра в его отсутствие? — подумалось вдруг.
Чушь! — решил Ронан. Взгляд сам собой упал на рабочий стол сбоку. Кажется, за ним работал обычно Блейз.
Ну да, вот и протоколы исследования следов плесени. И магического следа. А вот — такие же по поводу деревьев. И копия — похоже, касается злосчастной белладонны, оборвавшей жизни пятерых юношей на ночной улице Ковентри. Молодой барон вытянул шею, вчитываясь в строки — ну да.
И еще один протокол. Составлен Блейзом.
Его пришлось вытянуть из-под стопки бумаг, чтоб прочитать. Исследование розовых кустов и остатков огорода и палисадников возле поместья.
Те же следы, что и в первых трех случаях. Точнее сказать — следы того же самого мага-садовника.
Ронан точно знал — садовники, работавшие в его поместье, не были магами. Ни постоянные, ни, тем паче, приходящие. А еще он помнил, сколько времени жена проводила в огороде и саду. Не ускользнуло от его взора в свое время и то, как расцвел сад с появлением Фионы. Может, он и молчал о своих догадках — но делать выводы молодой барон умел. Ему жена ни о чем не говорила. И из этого он тоже сделал в свое время выводы.
Все указывало на то, что у Фиа проснулся дар мага-садовника. Он помнил, какая воодушевленная и довольная она всегда возвращалась из сада. Словно тот давал ей силы, а не утомлял.
И следы одни и те же…
Неужели Фиона?! От предположения сделалось дурно. Ронан, в принципе, мог представить, как жена вдалеке от любопытных глаз выращивает титанические деревья. Ее всегда отличали несколько экстравагантные замашки. На людях она тщательно это скрывала, но он-то с нею жил! Страшно сказать — он вполне мог представить и то, как жена разводит на стене поместья плесень, а после — вовсе поджигает его. Хладнокровно, злонамеренно. Чего уж там — у нее были причины на него злиться!
Жена в юности носила прозвище — железная Фиа. Так ее прозвали за несгибаемость и безупречность манер.
Но оборотной стороной была импульсивность. А порою — и вздорность, и истеричность. Да, она определенно могла бы поджечь поместье!
Но вот убить пятерых людей прямо на улице… в их числе — племянника короля! Фиа была кем угодно — но не хладнокровной убийцей. Это не укладывалось в голове. Да и связь с недругами Манора. Как она могла пойти на такое?!
Ронан представил на миг, как сыщики настигают и хватают Фиону. Как она, очутившись в каменном мешке, не выдерживает. И рассказывает в подробностях о сношениях с вражескими шпионами, о том, как выболтала о хранящихся в библиотеке Гревиллей изданиях.