Но мистер Кинг был выше того, чтобы реагировать на эти глупые насмешки. Он велел одному из своих помощников залезть на дерево и накинуть игуане петлю на шею. В ответ на эти действия рептилия лениво перебралась повыше.
— Сдается мне, — снова выступил Фрезер, — что этот тварь иметь намерение делать прыг-скок.
Мистер Кинг потребовал, чтобы помощник продолжал преследование. В течение десяти минут игуана, раскачиваясь на ветке под легким ветерком, позволяла петле болтаться перед собой. Она даже благосклонно лизнула веревку, когда та прошлась у самого ее носа, но лезть в петлю не желала, как ни старался мистер Кинг подбодрить ее снизу криками. В конце концов помощник подполз к ней слишком близко. Терпение игуаны истощилось: с безразличным видом она отвернулась от веревки и грациозно прыгнула в реку. Финалом этого номера был всплеск мутной жижи в прибрежных зарослях.
— Сдается мне, — констатировал Фрезер, обращаясь в пространство, — он иметь намерение.
Мистер Кинг вернулся на судно.
— Тут их еще куча, — сказал он, — мы их много-много поймать.
Вдоль обоих берегов реки тянулась стена мака-мака — гигантского растения из рогозовых. Его впечатляющие, с руку толщиной, стебли имеют сплошь губчатую сердцевину, и поэтому ничего не стоило свалить их даже легким ударом мачете. Они уходили вверх, прямые и голые, как сосновые стволы, и только в четырех-пяти метрах над водой распускались несколькими стреловидными листьями. Среди листьев кое-где можно было заметить зеленый плод, формой и размером напоминающий ананас. Мы знали, что листья мака-мака — любимейшая пища гоацина, и поэтому с надеждой и волнением обшаривали заросли в бинокли.
День уже был в разгаре, и солнце жгло немилосердно. Металлические детали на палубе катера раскалились так, что до них нельзя было дотронуться. Утренний бриз выдохся, и удушливая жара разлилась над рекой. Листья мака-мака неподвижно висели в дрожащем мареве. Все вокруг замерло.
Около часа дня мы увидели нашего первого гоацина. Внимание Джека привлекло приглушенное кудахтанье, раздавшееся в гуще мака-мака. Фрезер остановил катер, и в бинокль мы разглядели очертания крупной птицы, которая неподвижно сидела в зарослях, прячась от испепеляющего солнца. Подойдя ближе, мы увидели вторую, а затем и третью птицу. Вскоре выяснилось, что их здесь полным-полно.
По-настоящему разглядеть гоацина нам удалось только в четыре часа. Солнце уже заметно снизилось, и жара стала не столь угнетающей. Мы прошли поворот реки и увидели группу из шести птиц, кормящихся листьями мака-мака. Это были красивые птицы с каштановым оперением, размером с курицу, коренастые, но с тонкой шеей. На голове у них красовался высокий острый хохолок, вокруг блестящих красных глаз синела голая кожа. При нашем приближении они перестали кормиться и, уставясь на нас, стали нервически подергивать хвостами вверх и вниз, издавая при этом резкие скрипучие крики. В конце концов они с шумом отступили и скрылись в глубине зарослей, тяжело хлопая крыльями. Но Чарльз все-таки успел их заснять.
Повидав этих редких и прекрасных птиц, мы испытали чувство благоговейного восторга, которое только усилило наше желание увидеть передвижение птенцов гоацина. Катер, пыхтя, медленно двигался вверх по реке, а Джек без устали прочесывал в бинокль береговые заросли, пытаясь обнаружить гнездо. И под вечер мы отыскали одно. Это было непрочное плоское сооружение из веточек, устроенное в колючем кустарнике среди зарослей мака-мака, метрах в двух над водой. Дрожа от возбуждения, мы забрались в ялик и направились к гнезду. В нем сидели два маленьких голых птенца, не сводившие с нас глаз. При нашем приближении их любопытство сменилось страхом. Птенцы, напоминавшие едва прикрытые морщинистой кожей скелетики, выбрались из гнезда и, трясясь, поползли вверх сквозь колючки, судорожно перебирая лапками и когтистыми култышками крыльев. Это было поразительное зрелище; мы невольно забыли, что перед нами птицы. Когда птенцы прицепились к тонким ветвям и закачались над нами, я встал и осторожно потянулся к ним. Малыши, только что продемонстрировав свои исключительные способности древолазов, пустились теперь на трюк, который не под силу больше никому из детей в мире пернатых. Они вдруг как-то оказались в воздухе и мягко, по-чемпионски, практически без брызг вошли в воду с двухметровой высоты. Пока мы приходили в себя от изумления, птенцы проплыли под водой, выбрались на берег и исчезли в колючей чаще.