Я села в кресло рядом с диваном. Немного помолчала, собираясь с мыслями. А заодно рассматривая «скромную» обстановочку.
Умеют же люди жить. Мне никогда не заработать таких денег. Во-первых, площадь квартиры вполне позволяла поселить тут три полных семьи. Для одного человека квартира была явно великовата. И все с таким вкусом отделано и обставлено. Ну, да ладно. Не за тем я сюда приехала, чтобы завидовать.
– Людмила Васильевна, если вашего бывшего мужа убили не вы, как вы утверждаете, то кто это мог, по вашему мнению, сделать?
– Ну зачем, скажите на милость, мне его убивать? Что я от этого выиграла бы? – Она нервно скомкала платочек в руках и как-то яростно потерла им нос. Удивительно даже, как она не свернула его набок.
– Вы же партнеры по бизнесу. Наверное, вы бы смогли прибрать к рукам акции предприятия? Такое уже случалось в моей практике.
Она вскочила словно ужаленная. Слезы лились потоками.
– Если вы мне не поверили, то мне уже никто не поверит! Что сделать, чтобы доказать, что не я убила Диму. Не я! Я не знаю, кто. Только не я!
Конечно же, можно сыграть и горе, и недоумение, но почему-то, только моя итуиция знает, почему, в глубине души я ей верила.
– А может, все это подстроила Дарья? У нее гораздо больше оснований его убить. Тем более ясно, как божий день, что она его не любит. Теоретически это возможно, Таня?
– Теоретически все возможно.
Я сама об этом тоже подумала. В нашей паскудной жизни может произойти все, что угодно.
– А кто живет в соседней квартире? Я имею в виду ту, с которой у вас смежные лоджии.
– А зачем вам это? Там старушка живет. Тетя Лиза. Ей лет семьдесят, наверное. Она уж точно через лоджию не полезет.
– А вино, которое вы пили, откуда? Может, вам его подарил кто-нибудь из знакомых?
– Нет. Вино я купила в супермаркете. Оно у меня уже давно стоит.
– Понятно. Ответьте еще на один вопрос, Людмила Васильевна. У вас есть враги?
Женщина медленно опустилась на диван, пытаясь сосредоточиться. Но, видно, ничего путного ей в голову не пришло, и она сокрушенно покачала головой.
– Нет. Наверное, нет. Не знаю.
– А конкурирующие фирмы? Думайте, думайте. Мы и так потеряли уже кучу времени. Когда приедет милиция, нам не поздоровится.
– Значит, вы хотите вызвать милицию?
– А вы предложите вариант получше? Например, отвезти труп куда-нибудь и закопать? Так, что ли?
– Таня! – Она вцепилась мне в руку и начала умолять, заглядывая в глаза: – Вы умная, добрая, справедливая. Я знаю, что только вы мне сможете помочь. Больше никто не поможет. Меня попросту засадят за чужие грехи, и никто никогда не узнает правды, почему убили моего бывшего мужа. Помогите. Распутайте это дело. Умоляю. Я вас умоляю! Я вам очень хорошо заплачу. Мне никто не поверит, кроме вас.
С чего она взяла, что я ей поверила? Нет, конечно. Но слишком уж все просто и очевидно. Все улики на блюдечке. К тому же она запросто могла бы убить его в другом месте, где его не сразу нашли бы. Или в его собственной квартире, чтобы подозрение упало на распутную топ-модель.
Хотя, возможно, именно на такие выводы она как раз и рассчитывала. Как знать.
Надо что-то придумать. В конфликт с правоохранительными органами мне вступать, безусловно, не хотелось. Укрывать преступника от правосудия – это уже соучастие.
Но, если она ненадолго исчезнет? Ну что тут такого? Тоже КПЗ, только более комфортабельное. И не на такое решались. И убивать порой приходилось, из лучших побуждений, конечно. А это что – это дело житейское. И никуда она от моего острого глаза не денется и всегда под рукой будет, когда понадобится.
Отдай ее в руки наших пинкертонов, потом греха не оберешься. Они же мне просто работать не дадут, и все. И клиентку свою я вряд ли смогу увидеть до суда. К ним же не достучишься. А если и выбьешь свидание, то ненадолго. И не более одного раза.
Я поколебалась еще немного и решилась. Фигушки, родные вы мои. Час не настал. Я хочу заработать денежки. А если моя клиентка в результате все же окажется преступницей, тогда я ее и сдам. И еще на благодарность за поимку смогу рассчитывать.
Все. Мозги искрят. Нечего гадать на кофейной гуще. Надо дело делать. И хватит тянуть резину.
Я частный детектив, свой собственный то есть. И законы у меня порой тоже свои собственные. Я их утверждаю, руководствуясь велением своей совести.
– Людмила Васильевна, – после нескольких минут молчания обратилась я к своей клиентке, – я полагаю, что нам надо поступить следующим образом...
Минут через десять она сидела в моей конспиративной квартире, на уютном диване и благодарила бога и Таню Иванову, которая теперь за нее отдувалась.
Я вернулась в квартиру Захаровой. И позвонила Кире домой. Он, наверное, уже в теплой пижамке на диванчике киношку посматривает. А тут я со своими и чужими проблемами.
– Володя, друг мой дорогой, у нас труп.
Эту фразу я позаимствовала из «Улицы разбитых фонарей».
Хорошо, что он трубку не выронил. Но Володя – товарищ стойкий, он спокойно спросил:
– У кого это «у нас», дорогая?
Он решил, что я просто пошутила. Пришлось убедить его в обратном:
– У нас – это у меня и у тебя.
Молчание. Он собирался с мыслями.
– Я не шучу.
– Теперь я это понял. Только никак не возьму в толк, когда ты к нам работать устроилась?
– Понимаешь, у меня клиентка... Ее муж погиб. Я обязана вызвать милицию. Сможешь приехать? Мне будет проще все объяснить тебе. Тебе я больше доверяю.
Наглость, конечно же, так заявлять. Но у меня нет другого выхода. Киря – товарищ проверенный. Уж он – то точно не подумает, что Таня Иванова могла убить человека. А вот коллеги его запросто. Им лишь бы кого-нибудь засадить. А там и трава не расти.
Хотя меня невозможно заподозрить, если поступать по всем правилам. К бутылке и фужерам я не прикасалась. Стол не трогала. К тому же в отделении милиции есть протокол изъятия пленки с упражнениями юной шлюхи. С датой моего задержания и точным временем. Когда произошло убийство, я была далеко отсюда.
Звонок в дверь, и я отвечаю:
– Там открыто, господа.
Киря сдержал свое обещание и приехал со своими ребятами. Его сопровождали два оперативника, врач-судмедэксперт и фотограф. Когда кирсановские коллеги занялись осмотром места происшествия и составлением протокола, Володя обратился ко мне:
– И каким же ветром вас занесло в эту квартиру, госпожа Иванова?
– Попутным, Владимир Сергеевич. Я пришла к своей клиентке, позвонила в дверь – тишина. А потом поняла, что дверь не заперта. И я вошла. А тут такой кошмар.
– А клиентки дома не оказалось, я правильно понял? – Кирсанов улыбнулся. Надо заметить, несколько ехидно.
– Вот именно. А сама обещала быть. Она мне поручение давала. Я его с честью выполнила. Тут, на кассетах, свидетельства адюльтера. Правда...
Я сделала вид, что задумалась.
– Что «правда»?
– Да это я так. Просто по пути сюда у меня кое-что приватизировали ваши коллеги.
Я сообщила это с тайным умыслом. В какой-то мере это мое алиби.
– Рассказывай поподробнее про свое поручение, Таня.
– У-фф. Кажется, на сегодня все. Пора домой. Вот только клиентку проведаю, посмотрю, чем она там дышит. И заодно настрою ее на волну воспоминаний. Ей надо дать установку на размышления: пусть думает всю ночь, кто бы смог придумать и осуществить такое. Хоть какие-нибудь наметки да появятся...
Я поднялась в бабушкину квартиру, которая мне иногда служила в качестве конспиративной, и открыла дверь ключом.
Людмила Васильевна ходила из угла в угол и курила сигареты, забытые мною в кухне на полочке.