Почти все буквы выписаны безупречно. Только на конце слова «Линтье» на самом верху страницы чернила легли чуть погуще: Кес сначала написал «Лин», а потом приписал «тье», то есть «маленькая», «малютка», ласковое обращение.
С Али Лин общается гораздо меньше: та теперь уже слишком взрослая, чтобы играть на улице, и больше водится с подругами, болтая о нарядах, прическах, мальчиках и всяком таком, что Лин неинтересно. Написав Лин в альбом, Али рисует перед ней будущее, которое очень отличается от детских игр.
Линтье, моя дорогая,
Всем сердцем тебе желаю:
Уютный богатый дом и мужа-красавца в нем.
Утром – солнышко в окошке, денег – гору, а не немножко,
Чтоб на лугу паслись коровы, чтоб были все в семье здоровы,
Чтоб жила ты и смеялась и ни капли не боялась,
Чтоб вкусный кушала обед, чтоб счастья было – на сто лет.
У Али почерк такой же, как и она сама: опрятный, сдержанный и взрослый.
Удивительно, что она пишет про мир сельских домиков, коровьих стад и крестьян, который так не похож на их мир террасной застройки и фабричных рабочих. Правда, ферм Лин видит немало – когда они с Кесом совершают вылазки в окрестности Дордрехта за всякой живностью или навестить бабушку и дедушку в Стрейене, куда двадцать минут езды автобусом от Билдердейкстрат. Бабушка и дедушка Стрейен (в этом селении у всех такие фамилии) арендуют дом из трех комнат в деревне, где нет электричества, так что по вечерам зажигают керосиновую лампу, но чаще ложатся спать, едва стемнеет.
По выходным Лин часто бывает в Стрейене с Кесом и Али. Все трое глазеют в окна на бескрайние плоские поля, автобус, подпрыгивая, катит себе вдоль дамбы, – едут как короли. У бабушки и дедушки они спят на чердаке под скатом крыши, забравшись по приставной лесенке. Перегнувшись через край, можно рассматривать комнату внизу, но керосиновую лампу почти сразу тушат. Пламя с тихим «хлоп» гаснет – и тогда уже ничего не разглядишь. Лин даже не догадывалась, что на свете существуют такая темнота, такая тишина. Когда она смотрит во мрак, перед ней плывут какие-то фигуры, а в ушах звенит.
Утром девочка помогает покормить свинью (скоро ее зарежут на солонину, которую отправят в кладовую), кроликов и кур. Все они живут в загончиках на узкой полоске земли, окружающей дом, – ноги там так и вязнут в глине. И носы у кроликов мягкие и холодные, как глина: зверьки выхватывают пучки травы из протянутой руки Лин. Дом стоит прямо под дамбой, которая горой возвышается за ним, и глядит окнами на темную воду канала и на бескрайнее море полей, что тянутся вдаль и тают в утреннем тумане.
За завтраком Лин втискивается за стол между Кесом и Али. Бабушка, в фартуке, – она говорит на сельском голландском, и Лин ее едва понимает – прижимает к животу буханку и мажет маслом краешек.
– Кому ломоток? – спрашивает она.
Кес проворнее всех поднимает руку, бабушка отрезает ломоть по направлению к себе и ножом перекидывает его Кесу, так что хлеб шлепается точно перед ним на выскобленный деревянный стол, маслом кверху.
– Кому ломоток? – повторяет бабушка.
В Стрейене дети носятся вокруг домов, бегают на свободе по полям, разгуливают по дамбам, выходящим на реку. Другие дома тоже зажаты между полями и рекой. В них живут дяди и тети. Тети обычно добрые и пускают к себе. Как и у дедушки с бабушкой, в других семьях тоже перед едой читают длинные молитвы, но надолго закрывать глаза не стоит: ребятня норовит стащить у тебя с тарелки лучший кусок. Для фермеров Лин просто еще одна девочка из кучки детей. А если кто спросит, скажут, что она «Котелкова девчонка», потому что прозвище дедушки – Котелок.
Стрейен – край совершенно равнинный, илистый. По сути, все Нидерланды не что иное, как обширный эстуарий, сформированный Альпийскими горами: миллионы лет воды Рейна размывали горную породу и приносили сюда. По мере уплощения рельефа великая река теряет свою мощь и на востоке рассеивает гладкие, круглые камушки. В центре страны, где течение еще неспешнее, откладывается песок. Наконец река под воздействием приливов и отливов совсем замедляется и несет ил, из которого образуется глина юго-запада. Речную дельту превратили в польдеры: Рейн теперь разделен на широкие каналы, у каждого из которых свое название, как у реки; он течет выше уровня моря, сдерживаемый дамбами.