— И что скажете?
— Это необычное дело. Могу сказать, что самое необычное, какое только попадало мне в руки.
— Вот и договорились.
— Простите? — Сергеев был ошарашен. — Мы ни о чем не договаривались.
— Сергей Сергеевич, это не приказ. Это просьба. Большая, я бы сказал, огромная просьба всего руководства нашей фирмы. Вы знаете, мы не просили бы вас, если бы не пренеприятнейший инцидент, который случился третьего дня. Наше руководство обратилось за помощью в детективное агентство «Клопп и сыновья».
— Агентство с хорошей репутацией.
— Да, только они отказались вести расследование.
— Почему? На них это не похоже.
— Со вчерашнего дня в агентстве на двух сыновей стало меньше.
— Вот как? А что полиция?
— Несчастный случай. Как вы понимаете, полиция курит бамбук. В прямом и переносном смысле этого слова.
— В прямом?
— Камерамин — вытяжка из какого-то сорта китайского бамбука, смешанная с барбитуратом. Пренеприятнейшая гадость. В просторечии «дымок» или forgter.
— А что же вы хотите от меня?
— Чтобы вы немедленно вылетели в Бельгию и приступили к расследованию. Опыт у вас есть, знания языков, тоже, напомните, что вы знаете, кроме английского и французского, я, конечно, русский и украинский не считаю.
— Немецкий, итальянский, испанский и польский.
— Ну польский-то вам зачем, для саморазвития?
— Надо было — лаконично отрезал Сергеев.
— Ну, ладно, ладно… — примирительно пробормотал шеф. — Вы получите всю возможную помощь нашего бельгийского офиса. Кроме того, там вам выдадут соответствующие удостоверения, которые позволят вам проводить расследование в любой стране Евросоюза, и не только.
— Вы забываете только один небольшой, но немаловажный факт. Я пока что невыездной. Знаком с некоторыми государственными секретами, знаете ли.
— Ну, это, как раз, оказалось уладить проще всего. Тут у меня письмо из вашей конторы. Я его не вскрывал, да и медиумом не являюсь. Но пересказать его содержимое могу.
— И что там?
— Вам изменили уровни секретности. Теперь вы выездной. Более того, если вы заедите сегодня в ОВИР, да, да, там неприемный день, но все-таки заедите, то и загранпаспорт получите сегодня же, часа через два, я так думаю. Конечно, мы понимаем, что вы не готовы немедленно лететь, поэтому все сделайте по этапам, мы вам дадим время, чтобы вы подготовились к поездке. Сегодня получите командировочные и сопроводительные документы, и с паспортом заедите в агентство, там вам забронировали билеты на воскресенье, вылет в шестнадцать-ноль-пять из Борисполя. А через два часа уже будете в Бельгии. В аэропорту вас встретят. Так что у вас будет целый день на то, чтобы тут все уладить.
— Наверное, в субботу нет рейсов в Брюссель?
— Ну что вы так, Сергей Сергеевич, нас даже за людей не считаете…
И тут же, осев под острым взглядом из под бровей, вальяжный начальничек смутился и произнес:
— Вы правы, нету.
Как только сотрудник удалился, господин Москалев испытал невиданное доселе облегчение. Он почувствовал, что столь удачно проведенная скользкая довольно беседа завершилась его полной и безоговорочной победой. Этот строптивый сотрудник на все согласился!
Москалев тут же набрал с мобильника номер, через три секунды абонент снял трубку. Это был Йохмир Вайс — один из замов САМОГО, который курировал все восточное направление. Это он просил найти украинского коллегу какого-то толкового следователя, желательно, имеющего школу КГБ, потому как местные с работой не справлялись. Он сообщил на хорошем немецком своему руководству, что у них есть в штате такой сотрудник и с привлечением к расследованию проблем не возникло. Выслушав скупую благодарность начальства за оперативное решение вопроса, Москалев с явным облегчением положил трубку.
Эта удача настолько воодушевила непобедимого начальника, что он тут же вдавил кнопку интеркома. И как только Машенька подняла трубку, приказал:
— Вывеси что-то там, типа обед, приемную закрой и ко мне!
Машенька быстро отфутболила случайных посетителей, вывесила табличку «Обед. Просьба не беспокоить» и закрыла двери приемной. Покачивая бедрами — не слишком призывно (Михаил Афанасьевич терпеть не мог вульгарщины), Машенька вошла в кабинет шефа. Тот был уже без пиджака и возился с узлом на галстуке. Машенька приподняла брови, увидев припухлость в брюках, чего за шефом давненько уже не наблюдалось.
— В темпе, давай, давай! — голос шефа звучал как-то сдавленно, кажется, ему было совсем невтерпеж.