Даже когда машины используются эффективно, открытый Солоу факт, что капитал не может быть главным источником роста, сохраняет свою силу. В богатых экономиках капитала больше, но это происходит потому, что убывающую отдачу компенсирует технический прогресс.
Факты противоречат взглядам капитальных фундаменталистов. Проповедники такого фундаментализма, применявшие модель Солоу к тропикам, перевернули его идею с ног на голову. Если бы основным источником различий в темпах роста было переходное накопление капитала, он изначально должен был бы отличаться очень высокой доходностью. Но в действительности это не так. Если бы переходное накопление служило основным источником различий в темпах роста, мы могли бы ожидать, что вследствие высокой доходности инвестиций бедные страны с небольшими запасами капитала будут расти быстрее, чем богатые. И это не так. Если бы переходное накопление капитала было основным источником различий в темпах роста, мы могли бы ожидать, что в соответствии с высокой доходностью на капитал в бедных странах финансовый капитал будет перетекать из богатых стран в бедные. Однако этого также не происходит. Если бы переходное накопление капитала было основным источником различий в темпах роста между странами, мы могли бы ожидать, что значительную часть этих различий удастся объяснить именно накоплением капитала. Тем не менее и это не так. Попытка обеспечить рост исключительно с помощью физического капитала оказалась очередным бесполезным лекарством.
На этом наша история не кончается. Потому что за описанными идеями последуют целенаправленные усилия оживить модель Солоу в приложении к бедным странам, дополнив ее образованием работников — человеческим капиталом. Новая группа ученых утверждает, что, если исключить влияние на экономический рост уровня образования и сбережений, бедные страны развивались быстрее, чем богатые. Попробуем понять, действительно ли образование оказалось средством, необходимым для роста.
Интермеццо. Сухие стебельки
Альбер и Мерсеграс Бартелеми и их дети Детани, Мерсениз, Амор, Индианиз и Альфиз живут на Гаити в деревне Ла-Брусс. Альберу пятьдесят лет, Мерсеграс — сорок девять. Глиняные стены дома за двадцать лет порядком развалились. Пол из дерна. Единственная комната разделена на закутки занавесками. Соломенная крыша скорее всего не выдержит ближайшего ливня.
В прошлом году у одной из дочерей «заболела грудь», и девочка умерла. Мерсеграс не знает, какая болезнь погубила ее дочку. Не знает она и того, что болезнь, которая сделала инвалидом восьмилетнюю Альфиз, называется полиомиелитом. Четырнадцатилетняя Индианиз — глухонемая.
Пятидесятилетний Альбер работает на строительстве дороги, которая соединит их деревню с соседней. В прошлом году семье Бартелеми пришлось заплатить за похороны дочери, поэтому Альбер влез в долги. Ставка у ростовщика составляет 50 %. Двадцатилетняя Мерсениз собирается замуж, но ни на приданое, ни на свадьбу денег нет.
Семнадцатилетний Амор по утрам уходит из дома в поисках высохших стеблей злаков. Подойдет все, что можно использовать как пищу [1]. Сегодня он нашел съедобный початок кукурузы и кусок сахарного тростника. Мерсениз разводит огонь, поджаривает кукурузу и делит ее на шесть порций. Потом каждый сосет кусочек тростника.
Потом Амор идет в школу — ему надо получить табель за год. Школа находится в часе ходьбы по холмам. Индианиз берет осла и отправляется с ним к колодцу, чтобы принести две канистры воды.
Когда наступает темнота, семья укладывается спать. Альбер при свете керосина, который тускло горит в молочной бутылке, изучает табель сына. Амору нужно еще два года, чтобы закончить начальную школу. Ему семнадцать, но он едва умеет читать и писать. Возможно, у них не хватит денег, чтобы заплатить за образование Амора в ближайшие годы. Но Альбер все равно мечтает о том, что сын закончит обучение и отправится в город. Там он сможет заработать много денег и тогда вытащит семью из нищеты.
Глава 4
Образование — ради чего?
Чтобы не ошибиться при стрельбе в цель, сначала стреляй, а потом смело объявляй целью то, во что попадешь.