У майя и ацтеков было колесо, но оно применялось только для детских игрушек [8]. В Хайдерабаде (Индия) возникло первое производство высококачественной стали, которую экспортировали в средневековую мусульманскую империю, — а там сталь использовали для ковки мечей, чтобы вести священную войну с неверными.
Самый яркий пример владения технологическими знаниями и неспособности поддерживать рост подушевого дохода представляет собой Китай. Китайцы за полтора тысячелетия до европейцев научились лить сталь. У них были железные подвесные мосты, которые европейцы позже стали копировать. Китайское сельское хозяйство было достойно восхищения — чего стоят высокоурожайные рисовые поля с инженерными гидравлическими средствами для ирригации и осушения! В Китае земледельцы использовали железный плуг, сеялку, борону, множество разных удобрений, а также химические и биологические методы защиты растений. К эпохе династии Мин (1368-1644) у Китая был порох, колесные мельницы, тачки, прялки, книгопечатание, бумага (даже туалетная бумага, что совсем уж невероятный прорыв), компас и трехмачтовые океанские корабли [9]. Но китайцы решили не конкурировать со своими технологиями на мировом рынке и закрыли границы. Поэтому страна переживала застой до XIX века, пока европейцы, использовавшие аналогичные технологии, не подчинили ее своей власти. (Подумайте, насколько иной была бы история, если бы Америку открыли китайцы.)
В сегодняшнем мире мы можем составить некоторое представление о технологическом прогрессе путем измерения роста производительности — той составляющей экономического роста, которая не объясняется увеличением числа машин и объема рабочей силы. В промышленно развитых странах рост производительности составляет 1-2 % в год. Это объясняет фактически весь рост объема выпуска на одного работника. Однако даже если границы технического развития расширяются на 1-2 % в год, незаметно, чтобы многие бедные страны пожинали плоды прогресса. Как вы помните, темпы роста подушевого ВВП в типичной бедной стране в 1980-1998 гг. были равны нулю. Разница в росте производительности объясняет около 90 % различий в темпах роста на душу населения по странам в 1960-1992 г.
В некоторых странах рост производительности даже был отрицательным. Например, в Коста-Рике, Эквадоре, Перу и Сирии реальный ВВП на душу населения с 1980-го по 1992 г. падал темпами, превышающими 1 % в год. Причем тогда же в этих странах основной капитал на душу населения увеличивался более чем на 1 % в год, и повышался уровень образования. Не утверждаю, что в Коста-Рике, Эквадоре, Перу и Сирии наблюдался технический регресс. Но очевидно, что какие-то факторы мешали прогрессу. Рост на основе технического прогресса — процесс отнюдь не автоматический.
Подобно тому как рост производительности объясняет большую часть различий в подушевом росте разных стран, разница в уровне развития технологий объясняет основные различия в величине подушевого дохода. Американские рабочие производят в двадцать раз больше на единицу рабочей силы, чем китайские. Если бы у китайских рабочих была такая же технология, как у американских, тогда американские рабочие производили бы только вдвое больше китайцев (что можно было бы объяснить более высоким уровнем образования и большим количеством машин у американских рабочих). Львиная доля более высокого объема выпуска на одного рабочего в США по сравнению с Китаем объясняется более высокой технологической производительностью [10]. Бедные страны — такие, как Китай, продолжают отставать в технологическом развитии, несмотря на широкую доступность передовых технологий. Технология сама по себе не может повсеместно улучшить жизнь.
Экономика переживает подъем, когда у людей есть стимул применять новые технологии, и они готовы пожертвовать сегодняшним потреблением, чтобы внедрять новую технологию ради будущих благ. Это ведет к уверенному росту производительного потенциала экономики и повышению доходов населения.
Стимулы, которые существенны в этом случае, — те же, о которых я говорил и раньше. Важнее всего хорошее правительство, которое не ворует плоды труда рабочих. У римлян и китайцев были централизованные авторитарные правительства, тратившие большую часть своих ресурсов на войну и бюрократию. В Римской империи производство считалось чем-то, что следует оставить на долю рабов, но по отношению к техническому прогрессу это не очень хорошая позиция. В Америке XIX и XX вв. был (и есть) живой и активный рынок, который вознаграждал изобретателей за найденные ими новые улучшенные способы освещения. В Эквадоре, Коста-Рике, Перу и Сирии проводилась непредсказуемая политика — она не способствовала инвестициям в будущее через инновации. Так что мы приходим к прежнему выводу: для роста важны стимулы.
9
См. Jones 1999, где описан рост в древних империях. Отмечается, что в Китае эпохи династии Сун (с X по XIII в.) технический прогресс сочетался с повышением подушевого дохода, но затем в эпоху Мин и при наследниках этой династии наблюдался застой; он продолжался до XIX в. (см. также Young 1993). Mokyr 1990 — источник, содержащий общие описания технологических достижений Китая.