«Можно ли так заслужить прощение?» — на секунду шальная мысль озарила затуманенный рассудок. Ответ пришел следом, не позволив надежде задержаться. Нет. Такое не прощается. Преступления подобного масштаба не караются штрафами. Только высшая мера наказания! Вот, к чему готовилась Мюррей, поглядывая на серебристую бритву, покоившуюся в паре сантиметров от ладони.
— Давай же… пора… — лениво застонала Мюррей, дернув пальцами.
Вода из бойлера, температурой никак не меньше 75 градусов, напрочь лишила сил. Даже просто поднять корпус, чтобы дотянуться до железки, не казалось возможным. Оно и к лучшему. Все равно Патриша не выносила вида крови. Вероятно, с первым же порезом, она потеряла бы сознание или закричала. Во втором варианте крылась опасность. На шум может явиться персонал отеля. Он, наверняка, попытается взломать двери и предотвратить беду. Подобное — недопустимо. Уж лучше дождаться момента, когда кипяток разварит тело, точно картофелину и освободит грешную душу.
В комнате зазвонил телефон. Неуместно веселая мелодия, что-то из репертуара Фаррелла Уильямса, продолжалась так долго, что успела зайти на второй круг перед тем, как оборваться в миг. Некто весьма настойчивый желал услышать Пат. Быть может, это была ее мама… Она всегда предчувствовала неладное, особенно если дело касалось единственной дочери. Но что, если это Большой Бэн? Он ведь даже теперь, в преддверие Конца Света, самой большой заботой считал выход нового, эксклюзивного тиража газеты «New Zion»… Той самой трубы, в которую изо всех сил дунул архангел Гавриил, объявив начало Страшного Суда. Кто бы ни искал опальную журналистку — уже слишком поздно. При всем желании Мюррей не смогла бы ответить. Жизнь стремительно испарялась из ее плоти, смешиваясь с горячим влажным туманом, проступающим каплями на высоком потолке.
Улыбнувшись в ожидании вечного забвения, Патриша приготовилась умереть, как вдруг ощутила невиданный холод… Обжигающая вода, в которой размокало ее тело, каким-то немыслимым образом превратилась в жидкий лед! Грудная клетка рефлекторно сжалась, прогнав остатки воздуха из легких. Судорога, сразившая все тело сразу, заставила размежить веки. Мюррей испуганно округлила глаза. Тогда-то взору и предстал он. Довольный и невозмутимый, Рональд Редвуд сидел у ванной на корточках, погрузив указательный и средний пальцы в воду. В его новых, стеклянных глазах металась смертоносная снежная буря, но губы растягивались во вполне дружелюбной улыбке.
— Привет! — произнес он мягко, словно старый друг. — Извини, что я так, без приглашения. Просто ты не отвечала на звонки.
— Боже мой! — только и сумела взвизгнуть Мюррей, прикрыв наготу ладонями.
— Нет, крошка! С ним тебе еще предстоит познакомиться. Я лишь верный его слуга. Пророк, что готов нести добрую весть… Кстати, как я тебе без шрамов? Все милее, чем прежде, так? — подмигнул Редвуд, оторвав руку от водной глади.
Температура жидкости, в которой содрогалась Патриша, в считанные мгновения стала комнатной. Девушка недоумевающе крутила головой, стараясь разобрать, куда ее занесло… Ад? Чистилище?!
— К счастью, мы с тобой по-прежнему на Земле! — прочитав мысли, выдохнул Рональд. — На новой Земле, что готовится встретить новый рассвет.
— Я не понимаю… — Мюррей почувствовала, что вот-вот разрыдается.
— И не нужно. Ты все увидишь своими глазами. От судьбы не уйдешь. Я твой царь. Ты моя царица. Вместе мы будем править, подчиняясь верховному повелителю! — Редвуд выпрямил ноги, возвысившись. — А теперь — вылезай! Иначе скукожишься, как чернослив! Я подожду тебя в комнате, чтобы не смущать. — незваный гость аккуратно подобрал лезвие, недовольно зацокав языком. — Это я заберу, если не против. Давай без глупостей. Ты нужна мне живой!
Дверь в ванную захлопнулась. Патриша вновь осталась одна… Точнее, один на один с безумными мыслями, пошатнувшими ее уверенность в собственной вменяемости. Что если сейчас она промокнет тело полотенцем, расчешет волосы и, возвратившись в номер, не обнаружит посторонних? Вдруг, это была жестокая игра помутившегося от чувства вины разума? Могла ли Пат обезуметь, размышляя о последствиях собственного деяния? Вероятно. Более чем вероятно! Не зря ведь умопомрачение считается одним из самых страшных проклятий, что способны постигнуть человеческое существо.
— Конечно, вне всякого сомнения, Господь покарал меня, отняв разум… — дрожащим шепотом произнесла Мюррей. — Сейчас я выйду и не увижу никакого Редвуда. То был всего лишь сон. Мираж. Воплотившийся страх, что отныне будет появляться в моей жизни, сколько бы от нее ни осталось…