Лжепророк оторопело кивнул и поднялся из-за стола. Ему по-прежнему было непросто свыкнуться с импульсивностью хозяина. «Но, если на то воля Аваддона, так тому и быть…» — рассудил Редвуд, утихомирив таким образом резь в желудке.
Патриша Мюррей и бровью не повела, услышав новости о скором бракосочетании. С тех пор как Редвуд похитил ее из номера в дешевом мотеле, куда Пат приехала свести счеты с жизнью, она все меньше заботилась о происходящем вокруг. Взгляд ее медленно угасал, как огарок восковой свечи. Речь стала монотонной, а движения сонными. Казалось, душа девушки покинула тело, оставив преследователям никчемную телесную оболочку. В то же время Рональд знал, это не так! Как человек в высшей степени образованный, он понимал, что его невольная компаньонша пребывает в депрессии. Слишком много горестей обрушилось на ее светлую голову… Что же, оно и к лучшему для самой Патриши! Аваддон не терпит возражений, а своевольной поборнице Христа он снес бы голову на раз-два, осмелься она перечить.
Очень скоро в комнату будущих молодоженов ворвалась толпа старух. Без каких-либо пояснений, они поочередно разглядывали Рональда и Патришу, то и дело обхватывая различные части их тел швейным сантиметром. Нетрудно было догадаться, что ведьмы снимали мерки. В кратчайшие сроки им предстояло пошить одеяния для темной церемонии.
Редвуд кинул невольный взгляд в сторону Мюррей. Та стояла повесив голову. Каштановые локоны укрывали ее плечи. Бледные руки соединялись в районе груди, прикрывая наготу. «Она, должно быть, не о такой свадьбе мечтала…» — подумал приспешник Аваддона и тут же напрягся, ожидая новую вспышку боли. Ничего. Судя по всему, слизень реагирует лишь на то, что касается их общего хозяина. На действия, слова и мысли, что противоречат суждениям Ангела Бездны.
Суета охватила замок. Волей темного господина каждый слуга вносил посильный вклад в организацию торжества. Все должно было начаться в полночь и завершиться с первыми лучами солнца. Несколько часов, что определят дальнейшую судьбу планеты… Пожалуй никто и никогда не пытался провести столь дерзкий ритуал скрещивания абсолютных противоположностей. Падший, точно алхимик, планировал искусно объединить свет и тьму, заполучив таким образом универсальное создание, что откроет ему путь к безграничной власти.
Ангел Бездны искал сосуд. Ему требовалось дитя, рожденное от союза светлой души и нечестивого духа. Взрастив это семя в определенной традиции, демон получит могущественное неуязвимое существо, что в равной степени возвысится и над ангелами и над демонами. Повелевать миром, направляя его руку или переместить сознание в тело магического андрогина? Аваддон не успел принять окончательное решение, но уже загорелся идеей устроить порочное торжество. Уже сегодня. Всего через несколько часов он совершит непоправимое. И горе тому, кто попытается нарушить эти планы…
Церемониальный зал, напоминавший заброшенную крипту, освещался так же, как и триста лет назад, двумя рядами пылающих факелов, закрепленных в стенах выше уровня человеческого роста. Дополнительное зарево обеспечили канделябры, в причудливом расположении которых угадывалась сложная геометрическая фигура. Как бы там ни было, сводчатое пространство, опиравшееся на две массивные колонны, пожирали тени. И это тоже было одним из условий Аваддона. Гости, которых он лишь на пару часов поднял из могил, яркий свет не жаловали, предпочитая уютный полумрак.
Рональд Редвуд стоял при входе в залу, слушая свое гулко бьющееся сердце. Полыхание огней и огоньков напомнило о муках преисподней, которыми его в далеком детстве пугал проповедник. Знал ли тот старик, что ад разверзнется на земле много раньше положенного и малыш Ронни приложит к тому руку? Вероятно, нет. Мужчина просто выполнял свою работу. И делал это, судя по всему, довольно погано. Ему так и не удалось поселить в сердце впечатлительного малыша достаточное количество страха, способное удержать в роли доброго христианина… А может, это судьба?
Некая фигура внезапно поравнялась с Редвудом и застыла в послушном ожидании. Боязливо повернув голову, Рональд увидел волевой профиль лысого как яйцо мужчины. Крупный нос, острый прищур, контрастные линии бородки. Прежде чем жених успел догадаться, кто исполнит роль шафера, незнакомец развернулся и шепнул, протянув руку:
— Антон Лавей. Будем знакомы.
— Рональд Редвуд… — не сдерживая дрожь в голосе, произнес лжепророк и ответил на рукопожатие.
В тот же миг грянули трубы. Небольшой оркестр заиграл жуткую симфонию, под первые ноты которой к алтарю вышел он, Ангел Бездны, облаченный в белоснежные ткани. Таким его никто и никогда не видел, что уж там, даже представить не мог! Собравшимся понадобилась пара секунд, чтобы узнать в одеждах могильный саван. Богохульный смех, которым взорвался пресловутый римский император Калигула, разошелся по залу и довольный Аваддон, чуть заметно поклонившись, развел руками, приветствуя воскресших демонов разных эпох.