— Она ничего не изменит. — опустив ладонь, Каин обернулся через правое плечо. — Что на этот раз? Опять заморочишь мне голову, чтобы выиграть денек-другой? Эти игры не могут длиться вечно.
— Нет. Я сделаю предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Смерть усмехнулся и с ледяной надменностью заглянул собеседнице в глаза.
— Что? Что же это? — ёрничал Каин. — Мне не терпится узнать, в чем оно заключается.
— Ты обретешь свободу, но все останется как прежде. — Кристина сделала несколько шагов вперед и протянула руку. — Отдай мне медальон. Он мой по праву.
— Безумная! — ощетинился Смерть. — Ты не ведаешь, о чем просишь… Глупая девчонка!
— Секунду назад ты готовился обратить в пепел все, что я знаю. Разве тебе не плевать на мое будущее?!
— Человеку неподвластны задачи ангела.
— Мы оба знаем, что меня это не касается. Я справлюсь, поскольку рождена для этого. Единственное, что может помешать — твоя гордыня и обида на Всевышнего.
— Тот самый Всевышний смирил мою гордыню тысячами лет рабства. А обижаться на того, кого больше нет — глупо…
— Тогда подари мне артефакт. А еще — подари себе шанс прожить ту жизнь, которой у тебя никогда не было! Париж — лучший город в мире! Ешь, пей, развлекайся с девицами, одевайся в дорогие одежды, ходи в музеи и на выставки. Я знаю, что тебе все это не чуждо! Ты ведь тоже был человеком. Однажды.
— Что, если ты пожалеешь?
— Это обязательно случится… Но то будет не твоя забота. Я всецело принимаю ответственность за свое решение. Я хочу этого! Я заявляю свои права! — все больше распалялась Маркелова.
— Ради чего эта жертва? Хочешь спасти любимых? Коль так — я готов дать вам небольшую отсрочку. Месяц, к примеру. Этого времени хватит, чтобы насладиться друг другом и проститься по-человечески…
— Не стоит. Требование остается неизменным. — твердо заявила Кристина. — Пусть это звучит безрассудно, но таково мое желание. Земля заслуживает шанса. Ты убедишься в этом, обещаю! Прояви то великодушие, которого не удостоился сам! Заклинаю…
— Будь по твоему. Но вынужден предупредить. — Каин слегка нахмурился. — Ты больше не сможешь видеть мужа и детей. Только в тот день, когда пробьет их час, ваши пути пересекутся. Готова увидеть их старыми и немощными? Увядание — страшная вещь. Сколько бы ни прошло лет, это зрелище порвет твое сердце в клочья. Я знаю, о чем говорю.
Кристина, проглотила подступившие слезы и, нацепив неуместную улыбку, произнесла:
— Если иначе — никак, так тому и быть.
— Забавно… Думаю, мне предстоит узнать многое о том, как быть человеком. — покачал головой Смерть, снимая украшение. — Вот, держи. Оно твое.
Уверенным движением Маркелова надела кулон, лишив себя времени на раздумья. Она знала, что секундное промедление изменит ее решение, а потому, не оставила возможности струсить. В тот момент, когда металлический диск коснулся груди девушки, что-то поменялось. Воздух наполнился едва различимым ароматом. Погибель зацвела черной розой, а с ней возродилась и жизнь. Уже ничего не будет как прежде, но Земля останется местом, пригодным для проживания. Удивительно, что все решилось волевым усилием простой девчонки. Той самой мечтательницы, что грезила о великом будущем, но жила в заурядном настоящем.
— Как я пойму, что должна делать? — осматривая побелевшие ладони, вопросила Кристина.
— Все случится само собой. «Мертвое Око» укажет путь. — с нескрываемым сочувствием произнес Каин. Его щеки розовели на глазах. — Спасибо за то, что дала мне выбор и прости за то, что не смог отказать!
— Увидимся однажды. Когда придет твой час. — коснувшись медальона, новоявленная Смерть растворилась в воздухе, точно мираж.
Юноша попытался бросить что-то вдогонку, но опоздал. Что бы он теперь ни сказал, это не имеет значения. Каин избавился от проклятия. Он, наконец-то, свободен! Взглянув на «Врата Ада» новыми глазами, в которых больше не читалась вселенская досада, потомок первого человека вздохнул и направился к выходу. Впереди его ждала самая обыкновенная, невыдающаяся жизнь… Сбылось все, о чем он когда-либо мечтал.
Вооружившись медным шандалом, Патриша толкнула дверь спальни. Крики Редвуда стали громче. Чудилось, будто кто-то пытает его: загоняет иглы под ногти или вынуждает примерить испанский сапог. И если экзекуции проводит сам Аваддон, подсвечник не поможет. Вряд ли Мюррей вообще сумеет ударить кого-либо, даже в момент смертельной опасности. По крайней мере, ей всегда так казалось… До недавнего времени. Теперь же, когда в утробе несчастной зарождалась новая жизнь, ею руководили малопонятные инстинкты. Они определяли сознание и толкали на совершение поступков, что раньше сошли бы за дикость.