— Джоанна, думаю, нам надо встретиться и поговорить, — услышала она в трубке его бодрый голос.
— Согласна. Буду ждать тебя вечером у себя, — сказала Джоанна, — если, конечно, у тебя нет других предложений, — добавила она с робкой надеждой, что встреча произойдет в другом месте.
— Твое предложение меня вполне устраивает, — обрадовался Алессандро. — Приеду в восемь часов, и мы вместе поужинаем. Тебе не надо ни о чем беспокоиться, я все привезу с собой.
От такого нахальства Джоанна лишилась дара речи. Интересно, о чем он подумал, когда она пригласила его к себе? Справившись с оторопью, она ответила, что на ужин она приглашена к подруге, а потому их разговор не будет долгим.
— Жду тебя к семи часам, — сухо сказала Джоанна и положила трубку.
Почему-то сердце Джоанны сильно билось после звонка Алессандро, словно она готовилась исполнить смертельный номер. Отчего в их случае такая простая формальность, как развод, превратилась для нее в проблему? Когда-то она была уверена, что знает Алессандро лучше, чем он сам знает себя. Восхищение его талантом, благодарность за его помощь и участие долгие годы питали их дружбу.
После неудачной попытки создать семью отношение Джоанны к нему сильно изменилось, потому что, как ей казалось, сильно изменился и сам Алессандро. Винила она в этом прежде всего его новое окружение. Со временем она стала испытывать к нему снисходительную жалость, считая его в некотором роде заблудшей душой. Точно так же она относилась бы к родному брату, будь он на месте Алессандро. Но то, что стало ей известно за последнюю неделю, перевернуло ее представление о нем. Алессандро Вителли она теперь воспринимала как совершенно чужого человека. Тогда почему ей не ограничиться разговором с ним по телефону? Зачем ей понадобилось встречаться с человеком, видеть которого ей было, мягко говоря, неприятно?
По дороге домой, сидя за рулем «Серебристого призрака», Джоанна продолжала думать над этими вопросами, понимая, что поведение ее противоречит логике.
Стрелки часов уже приближались к семи. Джоанна беспокойно ходила по квартире и вдруг поймала себя на мысли, что боится этого, ставшего ей не только чужим, но и враждебным, человека. Какая нелепость! — тут же отмахнулась она от этой мысли. Почему она должна бояться Алессандро? Да, он слабый, безвольный и завистливый человек…
Раздался звонок, и Джоанна пошла в прихожую открыть дверь.
Алессандро вошел с большим букетом роз, который тут же в прихожей вручил Джоанне со словами:
— Пожалуйста, прими эти цветы в качестве моего извинения за недоразумение в пятницу. Ты была бесподобна на вернисаже! Звонили из итальянского посольства, сам атташе по культуре просил передать тебе благодарность и восхищение. — Он был в приподнятом настроении, громко говорил об отзывах в прессе на его выставку, о погоде, не давая Джоанне опомниться от его шумного вторжения.
Она молча проводила его в гостиную, а цветы отнесла на кухню. Его поведение вызвало в ней глубокое раздражение. Вернувшись в гостиную, она увидела, что Алессандро нервно расхаживает взад-вперед.
— Зачем к тебе в пятницу приходил Страччи? — прямо спросила Джоанна, хотя не собиралась затрагивать эту тему.
— Страччи? — с наигранным удивлением переспросил Алессандро. — Ах Страччи… Сам не знаю. Он вызвал меня к запасному выходу, хотел о чем-то поговорить. Но в коридоре на меня бросился с кулаками твой старый приятель. Надеюсь, с ним все в порядке?
— Зачем к тебе в пятницу приходил Страччи? — повторила Джоанна, проигнорировав его вопрос о Гленне.
— Говорю тебе, не знаю, — уже раздраженно сказал Алессандро. — Мы с ним тысячу лет не виделись…
— Значит, ты был с ним знаком еще в Италии?
— В Италии его многие знали…
— Впрочем, это твои дела, которые меня больше не касаются, — спохватилась Джоанна, вспомнив, что не для этого разговора пригласила к себе Алессандро. — Я хочу официально получить развод и полагаю, что ты не будешь возражать. Мой адвокат свяжется с тобой в ближайшее время.
По реакции Алессандро Джоанна поняла, что он догадывался, для чего она его приглашает.
— Не понимаю, чем тебя не устраивает нынешнее положение. Или ты решила выйти замуж?
— Тебя мои личные дела не касаются, — холодно отрезала Джоанна.
— Надеюсь, не за «летучего голландца»?
— Какое тебе дело?
— Я твой друг и не могу позволить, чтобы ты ломала свою карьеру из-за какого-то южноафриканского бура! Черт бы его побрал! Ты уже забыла, как подло он обошелся с тобой?
Гнев, который Джоанна долго сдерживала, поднялся в ее душе.