— С Гленном Холландсом? — уточнила Ирен.
— Да.
— Ты говорила, что он погиб. Расскажи мне еще о нем.
— Ирен, твой отец жив и скоро приедет…
Джоанна увидела, как расширились зрачки Ирен, физически ощутила, как застыла от потрясения ее худенькая фигура.
— Жив? — почти беззвучно повторила Ирен и опустила глаза, прикрыв их длинными, как у матери, ресницами.
Испугавшись непонятной реакции дочери, Джоанна лихорадочно попыталась вспомнить себя в четырнадцать лет. Господи, как же она не догадалась?! Ирен, наверное, подумала, что Гленн их когда-то бросил.
— Боюсь, ты подумала сейчас не то, что было на самом деле. Будет лучше, если я расскажу тебе все по порядку.
Джоанна доверительно, как лучшему другу, рассказала Ирен историю своей любви.
Ирен слушала мать внимательно, не перебивая, и ее напряженная отчужденность постепенно проходила. Во время описания гибели яхты, на палубе которой стоял смертельно раненный, как тогда думала Джоанна, Гленн, в глазах дочери сверкнули слезы. Про следующие пятнадцать лет Джоанна распространяться не стала, а быстро перешла к событиям апреля. Глаза Ирен загорелись восторгом, когда она узнала, что Гленн звонит каждый день, расспрашивает о ней и с нетерпением ждет их встречи.
— И мы будем жить вместе, одной семьей? — замирающим от счастья голосом спросила она у Джоанны.
— Да, — не совсем уверенно ответила мать, вспомнив, что они с Гленном пока не женаты и ей еще только предстоит получить развод с Алессандро. — Если ты захочешь, мы будем жить вместе. — Джоанна произнесла эту фразу тоном клятвенного обещания. Теперь обратного пути у нее нет. Дороже всего в этой жизни любовь и доверие близких людей, подумала она, даже если ради этого придется отказаться от работы и связанных с нею честолюбивых замыслов.
Они чуть-чуть опоздали из-за пробок на дороге к рейсу, которым прилетал Гленн. Увидев его издали, Джоанна спросила Ирен:
— Ты не передумала?
— Нет, — весело ответила Ирен. От возбуждения у нее горели глаза и щеки.
— Тогда иди к отцу. Вон он там стоит. Видишь, оглядывается, ищет нас глазами.
Отойдя к газетному киоску, Джоанна смотрела вслед дочери. В свои четырнадцать лет Ирен уже была с нее ростом, а в ближайшие годы наверняка вырастет еще. Узкие бедра, пышные светлые волосы, спадавшие на плечи и спину, гордая осанка — такой дочерью можно гордиться. Джоанна улыбнулась счастливой улыбкой.
— Вы Гленн Холландс? — тоненьким от волнения голосом спросила Ирен, не дойдя до отца двух шагов.
Гленн резко обернулся, беспокойство на его лице сменилось растерянностью, а потом засияло ослепительной белозубой улыбкой.
— Ирен… дочка, — прошептал он. — Ты совсем взрослая девушка! — воскликнул Гленн, продолжая разглядывать дочь. — И красивая! — добавил он восторженно. — Будем знакомиться?
— Будем, — сказала Ирен, смутившись. Еще никто не говорил ей, что она красивая девушка. — Меня зовут Ирен Холландс, — гордо представилась она.
Слезы выступили на глазах Гленна. Он не знал, что Джоанна зарегистрировала дочь под его именем. Он отвернул голову, чтобы скрыть волнение, и спросил:
— А где мама?
— Я здесь, — отозвалась Джоанна, незаметно подошедшая к ним.
Гленн смотрел на нее с восхищением. Еще никогда она не была ему столь желанна, как сейчас. Летнее платье из легкой ткани кораллового цвета с широким серебряным поясом удивительно шло к ее каштановым волосам и серым глазам. Низкий вырез чуть приоткрывал высокую упругую грудь. Она выглядела сейчас ненамного старше дочери, одетой в похожее, только голубое, платье. Обе стройные, длинноногие, счастливые.
Гленн с любовью смотрел то на Джоанну, то на дочь.
— Здравствуйте, мои дорогие, вот я и вернулся.
Проходившие мимо люди не могли не обратить внимания на сияющее счастьем лицо высокого мужчины, обнимавшего за талии сразу двух очаровательных девушек.
Эпилог
Волны тихо покачивали яхту, стоявшую на якоре в двух милях от берега. Здесь, в Южном полушарии, только наступала весна. Гленн и Джоанна сбежали сюда из осени в свадебное путешествие и теперь наслаждались теплом, лежа на палубе.
Когда Джоанна в первый раз поднялась на борт яхты, ее словно током пронзило. Название яхты было другое — в память об отце Гленн назвал ее «Томас». Но сама яхта была точной копией той, на которой пятнадцать с лишним лет назад Джоанна отправилась с любимым из Италии к берегам Южной Африки.
— Ты построил точно такую же яхту! — радостно воскликнула Джоанна.
— Да, сразу, как вернулся на верфь. Эта яхта, можно сказать, уже старушка, ей больше десяти лет. А теперь на верфи заложили новую яхту. Из Лондона я отправил на верфь чертежи совершенно новой модификации… — Гленн подошел и сел на палубе рядом с лежавшей Джоанной. — Жаль, что мы не взяли с собой Ирен, — сказал он, проводя пальцами по загорелой спине Джоанны. — Она посмотрела бы дом. Может, ей понравилось бы здесь жить. Мне хочется, чтобы наш главный дом был в Кейптауне.