Серджио сел рядом со своим шофером, а Джоанна и Гленн оказались рядом на заднем сиденье. Она искоса поглядывала на профиль Гленна, который всю дорогу до ресторана хранил молчание. Его близость воспринималась ею все еще как нечто нереальное, словно все происходящее лишь сон и сейчас она проснется, а его рядом не окажется. Так уже не раз бывало с ней за эти годы. Джоанна хорошо помнила, как он погиб, ведь все это произошло на ее глазах. Автоматная очередь, согнувшаяся фигура Гленна на палубе тонущей яхты… Джоанна тряхнула головой, чтобы избавиться от мучительных воспоминаний. Все это в прошлом, а в настоящем она сидит рядом с живым Гленном! На повороте ее качнуло, и она прислонилась плечом к его груди. Восхитительное, почти забытое ощущение теплоты его тела! У Джоанны перехватило дыхание, как тогда, в пятьдесят седьмом, когда трейлер, в котором они добирались до рудника, занесло на повороте узкой горной дороги и тела их впервые соприкоснулись.
За то короткое время, которое потребовалось им, чтобы доехать до ресторана, Джоанна не раз пережила резкую смену настроения. Безумная радость сменялась глубоким отчаянием. Что она, собственно, знает о нем? Почти ничего. У них и времени на разговоры не было тогда. Знала только, что он родом из Южной Африки, что недавно похоронил отца, что других родных у него не было, что всю жизнь мечтал о собственной яхте. Всю жизнь! Смешно, ему было тогда всего двадцать три года. Тогда откуда это ощущение, что она знала его всю свою жизнь? Можно ли за один день любви навсегда породниться с почти незнакомым человеком?
Машина остановилась, и Гленн подал Джоанне руку, помогая выйти. Опираясь на его крепкую руку, Джоанна вновь почувствовала, что время не властно над памятью сердца, и сама ответила на свой вопрос: можно!
В ресторане их явно дожидались, хотя бурных проявлений радости старались не допускать. Зато их ланч превратили в такое пиршество, что у Джоанны глаза округлялись при виде изысканных блюд, которые им подавали. Лучшие итальянские вина были выставлены на подсобном столике, по обеим сторонам которого возникли два молодых официанта, которые то и дело подливали их в бокалы Джоанны, Гленна и Серджио. Преодолев неловкое молчание, Молинари наконец удалось вовлечь Джоанну в общий разговор об особенностях национальной итальянской кухни. Было понятно, что хозяин ресторана оседлал своего любимого конька. Даже Гленн начал улыбаться, глядя на него. А Джоанне стоило неимоверных усилий отводить глаза от лица Гленна, но надо было соблюдать приличия. Тем более что под ее взглядом лицо Гленна словно каменело. Все ее робкие попытки завязать с ним разговор терпели неудачу, ни на один из ее вопросов Гленн, по сути, ухитрился не ответить, отделываясь общими вежливыми фразами. В перерыве между блюдами он вдруг извинился и вышел из-за стола, сославшись на то, что ему нужно срочно позвонить.
Серджио, извиняясь за молчаливость своего друга, сообщил, что Гленн около года назад похоронил свою жену Барбару, с которой прожил больше десяти лет. Рассказал он историю их дружбы с Гленном, которая началась с того, что на верфи под Кейптауном, владельцем которой является Гленн, он, по рекомендации друзей, заказал себе прогулочную яхту.
— Значит, вы уже давно дружите, — сказала Джоанна. — И, наверное, были знакомы с его женой?
— Да, мы с женой каждый год с тех пор проводили у них свой отпуск. У Гленна в Кейптауне прекрасный дом с большим садом. Моей Сандрелле там очень понравилось, и с Барбарой они быстро нашли общий язык, поскольку обе замечательные хозяйки. — Серджио вздохнул. — До сих пор не верится, что Барбара умерла. Совсем еще молодая женщина. А в этом году Гленн приехал по делам и поселился в отеле, хотя у нас довольно большой дом. — Он слегка нахмурился, видимо обиженный тем, что друг предпочел их дому отель, и немного помолчал. — Гленн Холландс самый порядочный человек из всех, кого я знаю, — вдруг заявил он решительно.
— Жена его была красивой? — неожиданно для себя спросила Джоанна.
— Красивой? Не знаю. — Серджио пожал плечами. — Она была очень доброжелательной и гостеприимной, совсем как итальянка.
Видимо, в устах Серджио это было наивысшей похвалой для женщины другой национальности.
Джоанна тепло улыбнулась ему.
— Она очень любила Гленна, — добавил он.
Джоанна испытала болезненный укол ревности, хотя какое она имела право ревновать, тем более к женщине, которой уже нет в живых. Значит, личная жизнь Гленна Холландса сложилась счастливо, чего нельзя сказать о ее личной жизни. Только не хватает мне расплакаться, подумала она. Торопиться на работу в этот день ей было не нужно, а дома никто не ждал, тем не менее она с озабоченным видом посмотрела на часы.