1. Туземные танцоры, Панго-панго; 2. «Катоага» в честь Алена Жербо, остров Уоллис; 3. Любимая игра у жителей Увеа.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.
ОЧЕНЬ НЕУДАЧНЫЙ ПЕРЕХОД
Когда я выплывал из гавани Апиа, я проплыл мимо большого грузового судна компании Clan Line, экипаж которого громко приветствовал меня. Я заметил, что был пятница, 13 августа, но это меня нисколько не беспокоило, так как я по натуре совсем не суеверен. Однако я и представить себе не мог, какие неприятности меня ждут. Мое путешествие, казалось, начиналось под самым благоприятным предзнаменованием. Следующим утром свежий восточный ветер принес меня к берегам Савайи, вулканическому побережью, неприветливому и угрожающему на вид. Строгие горные вершины, возвышающиеся над водой, были изрезаны огромными потоками лавы и усыпаны огромными базальтовыми валунами, остатками последнего извержения 1906 года.
Пассатный ветер усилился и дул сильными порывами, но я был близко к гавани, в которую, как я думал, мог легко войти. На коралловом рифе, защищающем гавань Асау, пенились волны, и только отсутствие прибоя указывало путь к спокойной воде. Когда я вошел в этот проход, ветер внезапно изменился, и гик так сильно замахнулся, что порвался грот-шкот.
Проход через риф был шириной чуть более ста ярдов, а дальше сужался до значительно меньшего размера. Попытка войти в него означала риск катастрофы, поэтому, не задумываясь ни секунды, я развернул лодку и вышел из прохода, едва не задев опасный коралловый риф.
Грот-парус хлопал о ванты, пока я дрейфовал, а гик то и дело погружался в море. Опустив грот-парус наполовину, я выбрался на конец гика, чтобы привязать новый шкот, что было достаточно рискованным делом, учитывая условия, в которых мне приходилось работать. Наконец, мне удалось поднять гик над палубой, и тогда я обнаружил, что большой блок грот-шкота сломан. Поэтому я был вынужден нырнуть в узкий парусный рундук и вытащить двойной блок из массы снаряжения, парусов и запасных частей всех видов. Сильная качка «Файркреста» затрудняла работу.
Когда я привязал новый шкот, я снова поднял грот, но к этому времени лодку уже далеко отнесло под ветер от Асау, и мне пришлось снова лавировать, чтобы добраться до гавани. Едва я начал движение, как разорвались шкоты стакселя и форштаг-стакселя.
Теперь было уже слишком поздно думать о том, чтобы добраться до гавани до наступления темноты; мне пришлось бы провести всю ночь, лавируя у Асау, прежде чем наступит утро.
Острова Уоллис находились всего в двухстах пятидесяти милях под ветром, что означало менее трех дней плавания при хорошем попутном ветре. Поскольку удача, казалось, была против меня, я решил, что лучше изменить свои планы, чем потерять двенадцать часов благоприятного ветра. В защищенных водах островов Уоллис у меня будет достаточно времени, чтобы отремонтировать и переоборудовать все необходимое. Поэтому, не долго думая, я изменил курс, когда наступила темнота, и поплыл на запад. Как ни странно, шесть часов спустя ветер стих до очень слабого, но я уже зашел слишком далеко, чтобы повернуть назад. Однако гавань Асау очаровала меня.
Я успел заметить туземцев, ловивших рыбу в каноэ у кораллового рифа, и залив, спокойный, как озеро, окруженный высокими базальтовыми горами, чья мрачная чернота резко контрастировала с яркой зеленью кокосовых пальм. Я часто мечтал об этом порту, до которого не добрался, и представлял себе очаровательное пребывание, которое вскоре стало для меня таким же реальным, как и многие безмятежные периоды на берегу островов, когда я жил в вечном сне, игнорируя реальность.
Через четыре дня плавания при слабом ветре остров Увеа, один из островов Уоллис, появился на горизонте незадолго до заката, примерно в дюжине миль к северо-западу. Согласно картам, должно было быть слабое течение на юго-запад, поэтому я опустил все паруса и оставил лодку дрейфовать всю ночь. Однако ветер постоянно усиливался, и я не спал всю ночь, хотя было так темно, что я ничего не видел.