– Да нет! Вроде бы все цивильно и цены приемлемые.
– Так чего тебе тогда надо, хороняка? – по-дружески пошутил Григорьев. – Прохладно, комары не кусают. Ты, кстати, определился уже, что есть-то, будешь?
Быков молча кивнул головой.
– А ты, Ларис? – обратился он к своей подруге.
– Да.
– Замечательно! Официант! – махнул рукой Григорьев. – Будьте любезны, примите заказ.
Ужин протекал под незатейливый разговор, больше походивший на вечер воспоминаний. Делясь впечатлениями, все согласились с красотой и величием Волжских просторов, которые изумительной панорамой просматривались с высоких берегов, некогда горного кряжа.
– Это бесспорно все замечательно, – прервал Сергей обсуждение природных красот. – Однако давайте обсудим, что нам удалось накопать в наших изысканиях, за этот день.
– Да, вроде бы, что-то, а с другой стороны и ничего, – резюмировал Быков.
– Подо «что-то», как я понимаю, ты подразумеваешь Исады? – спросил Григорьев, делая глоток сока.
– Абсолютно верно. Ты точно высчитал их, как точку отсчета.
– Так, хорошо! А под «ничего»? Что?
– То, что мы зря сунулись в Лысково и без всякого толку провели там время.
– Ну, почему же зря! – возразил Сергей. – Во-первых, мы теперь точно знаем, что в Лыскове нам ловить нечего. А, во-вторых, мы все-таки сотрудники инспекционной службы. И игнорирование городских церквей, вызвало бы, мягко говоря, недопонимание. В администрации бы подумали, что мы, что-то копаем под них и приставили бы к нам своего человека. А посторонние глаза и уши, как сам понимаешь, нам просто не к чему.
– Ну, в принципе, да, – согласился Быков. – Я и забыл совсем, что мы здесь, как официальные лица. И все-таки, надо было начинать с Макарьева, а по Лыскову можно было прошвырнуться и на обратном пути.
– А, почему Макарьев, а не другие церкви Заволжья? Если мне не изменяет память, то там есть пару храмов, которые подходят к нашим приметам.
– Может ты и прав, но, мне кажется, что начинать надо, все же, с Макарьева. Посуди сам, Серег, – оживился Быков. – Три инока из трех близлежащих монастырей, составляют эти списки. Мы определили, что Стефановский – исходная точка. Казанский – оказался пустышкой. И следуя дальнейшей логике, остается Макарьевский. Это, во-первых! Во-вторых, на Макарьев указывает и сам ангел. Ну и в-третьих, храм в Исадах и Троицкий собор в Макарьеве расписывал один и тот же мастер – известный изограф Никита Павловец.
– Так, это уже интересно, – сказал Григорьев, отодвигая тарелку и склонившись в сторону друга, посмотрел на него. – И ты молчал! Паршивец ты этакий!
– Да только недавно вспомнил этот факт, – улыбнулся Быков.
– Это не факт, Вань, это конкретный аргумент в пользу твоей версии с Макарием.
– А если учесть, что Павловец расписывал эти храмы в период Никоновских реформ, – продолжил Быков, – то есть в то время, когда были составлены списки, то это весомый аргумент.
– Ай, красава! Ай, молодец! Два ноль в твою пользу.
– Эй, молодцы! – вмешалась в разговор Лариса. – Объясните простой девушке, кто это такой Павловец, вокруг которого столько восторга?
– Это, Ларис, известный изограф Оружейной палаты Московского кремля, – ответил Быков. – Он был учеником и соратником знаменитого иконописца Симона Ушакова.
– А как он тогда попал сюда, в Нижегородский край?
– Ну, во-первых, он был родом из нашего Павлова, отсюда и прозвище – Павловец. Настоящая же его фамилия Ерофеев. А, во-вторых, для росписи храмов, он был приглашен самим митрополитом Илларионом, который начинал свою церковную деятельность, кстати сказать, в Макарьевском монастыре.
– Это тот Илларион, который был жестоким гонителем староверов? – переспросила Лариса.
– Он самый.
– Ну, с Макарьевым понятно. А зачем он нанимает знаменитого, а значить и дорого изографа для церкви в Исадах? – продолжала интересоваться Лариса.
– Исады, в свое время, были подворьем Макарьевской обители, – вставил Сергей. – Проще говоря, и церковь и село были собственностью монастыря.
– Более того, Ларис, – добавил Быков. – Он даже в память своего отца, простого священника, возвел прекрасный каменный храм в селе Кирикове, куда, также, приглашает для росписи того же Павловца.
– Надо же, какой заботливый был сын.
– Подожди-ка Ларис, – прервал ее Сергей. – А церковь то, как называется?
– Успение Богородицы. А, что?
– И Павловец ее также расписывал?
– Ну, да.
– Черт, Быков! Почему из тебя надо все клещами вытаскивать?
– Ты, что кипятишься, Серег? Ларис, он, чего ко мне привязался?