- Да не нужно из-за меня... - начала отпираться Надя и привела, как ей показалось в тот миг, железный аргумент: - У меня и платья-то нет!
На это граф лишь подал знак, и две смешливые служанки, взяв девушку под руки, повели её во дворец.
Та вздохнула и не стала противиться: тревога тревогой, но раз она решила дожидаться развязки, будет разумно хотя бы поесть. Когда за целый день во рту не побывало и крошки, даже новая встреча с Селеной не пугает настолько, чтобы пропустить званый ужин у короля.
* * *
Вечер закрутил её калейдоскопом нарядов и огней, промчавшись, ей казалось, за мгновение. Галахад танцевал восхитительно. Мастерски, без слов он наводил её на верные движения, и уже в первом антракте она могла сказать, что многому научилась.
Только мысль о Феликсе не давала ей всецело отдаться празднеству. Слишком печален был образ одноглазого лиса, что сидел сейчас в тишине дворцового сада, глядя то за ворота, то на мрамор портальной плиты. Глядя - и ожидая. 'Сумеет ли он предстать человеком? - мучил Надю вопрос. - Для всей этой публики, которая ничего не знает и уже теряет терпение?'
- Где виновник торжества? - шептались гости. - Отчего к нам не выходит?
- В конце концов это просто оскорбительно! - с чувством произнесла дородная дама, и Наде захотелось нечаянно опрокинуть кубок красного вина на её белоснежное платье. Только кубка под рукой не оказалось - в пятнадцать рано пить вино.
Король Регинальд, что сидел во главе стола, вяло отшучивался на вопросы о сыне и выглядел смертельно уставшим. Он был худ, его щёки впали, а голова поседела явно до времени. В его голосе, хотя властном и спокойном, проступали нотки глубокой скорби. Кроме Регинальда, догадалась Надя, в зале не было никого из королевской семьи.
Зато среди гостей она увидела серых магов, суровых хранителей Священной горы. Бесстрастные лица, бесцветные робы, словно символ презрения к мирской суете. Лишь один, старейшина, носил одеяние особенного, красноватого оттенка. Горцы за столом позволяли себе только воду и пресные пшеничные лепёшки. 'Не по причине каких-нибудь догм, - сказал Галахад, - а чтобы сохранять твёрдую волю'. Маги покинули празднество первыми, скрывшись в извилистых коридорах замка.
- Дамы и господа! - вдруг раздалось в зале, и все обернулись к лакею во фраке и с галстуком-бабочкой: это старый Грегор вернулся со двора и теперь исполнял роль дворецкого.
- Его Высочество принц Феликс! - торжественно объявил он.
Раздались аплодисменты. Надя хлопала так сильно, что болели ладони, но боль эта всякий раз отдавалась ликующей мыслью: он смог, смог!
Поблагодарив слугу, вперёд вышел высокий молодой человек. Плечи его покрывала лёгкая перламутровая мантия, его взгляд был пронзителен, но одновременно вежлив.
Феликс приветствовал гостей, смеялся и шутил, и Надя впервые после разговора в саду вздохнула с облегчением. Всё-таки у принца получилось. Справился ли он сам, помогла ли фея - какая разница? Важно, что он здесь, и он - человек. 'Пожалуй, - решила Надя, - можно отправляться домой'. Желая попросить об услуге старого Грегора, она проложила курс сквозь толщу благородных особ и, немного заплутав, вдруг столкнулась с принцем. Нельзя сказать, чтобы Феликс представлялся ей именно так, но...
- Я рада за тебя, - сказала она. - Хорошо, что всё получилось.
Тот улыбнулся ей, произнёс 'прекрасная леди' и поцеловал руку. Девушка вгляделась в его лицо, в его изумрудные глаза, и внезапная догадка ледяным душем окатила её с головы до ног.
'Он не Феликс!'
От этой простой мысли тотчас испарилась вся радость, вся лёгкость, волшебство танцев и летнего вечера. Боясь найти подтверждение своей догадке, Надя всё же отыскала глазами Самира. Тот был мрачен, - и под тяжестью душащих слёз, девушка выбежала из зала. Лишь возле гардеробной ей удалось взять себя в руки.
'Этот принц - подделка, - думала она. - Актёр для публики, чтобы избежать скандала. Ведь настоящего Феликса знают в лицо только люди, близкие к королевской семье, такие, как Самир. И те, конечно, промолчат. Остальные же не заметят подмены. Но значит ли это, что для Феликса всё потеряно?'
Сменив платье на привычную одежду, Надя перекинула ремень сумки через плечо и выскользнула из гардеробной мимо дремавшей служанки. Не желая идти через людный центральный выход, она направилась в боковое крыло - по длинному коридору, вдоль ряда холодных чародейских факелов. Тяжёлое чувство близкой беды следовало за ней по пятам.
Другая дверь в сад отыскалась в конце коридора. Или, точнее, в конце освещённой его части. Сам коридор шёл дальше - туда, где факелы не горели, и где ковры на полу покрылись таким слоем пыли, будто целое крыло замка годами оставалось заброшенным. Впереди был заметен ряд внушительных, с человеческий рост, картин. Впрочем, Надя не обратила бы на них никакого внимания, если бы одна не была повешена весьма странно - лицевой стороной к стене. Увы, темнота не позволяла разобрать больше.
Приоткрыв дверь в сад, Надя провела минуту в сомнениях, затем вздохнула и повернулась обратно. В детстве она прочитала достаточно сказок, чтобы знать: именно с такого любят начинаться всякие неприятности. Но даже напуганная и расстроенная - со своим любопытством она сейчас ничего не могла поделать. Сняв крайний факел со стены, Надя шагнула в тёмную часть коридора.