Шарики, брошенные детской рукой, меня не убьют. Будь я на месте подсадного, занял бы место одного из посетителей кабака или тапёра. Нельзя сразу входить. Лучше пересечь порог заведения и постоять несколько секунд, пока глаза привыкают к полумраку. Потом хорошо осмотреться, и только после этого подойти к стойке, за которой находится Элис. Кукла? Игрок? Ножи у неё точно есть, ими она должна отрезать несколько ломтей мяса для бифштекса, что я закажу. Под столешницей может быть закреплён огнестрел. Не должен, но может. Проще всего оружие спрятать одному из подвыпивших завсегдатаев. Значит, к ним – особо пристальное внимание.
Детвора продолжала выуживать свои шарики из пыли и снова бросать на расчерченное палочкой прямо на дороге игровое поле. Ещё два десятка шагов и передо мной створки двери в заведение Шеба, очень похожие на крылья летучей мыши. Солнце уже клонится к закату, длинная тень выдаст того, кто решит подкрасться сзади. Пока я не вошёл, я в относительной безопасности. Скоро совсем стемнеет.
На приветливость рассчитывать не приходится. Так и должно быть. Я хорошо помню оригинальный текст. Правда, сценаристы эпизода уже внесли свои коррективы: мула с бурдюками воды на несколько дней пути они вычеркнули. А антураж для реализации седьмого кода наверняка добавили. В этом случае, комнатка Элис на втором этаже должна оказаться настоящим будуаром.
Всегда есть те, кто хочет подсматривать за трахающимися и всегда находятся те, кто готов обеспечить требуемое зрелище, или кого, накрайняк, можно заставить. Не знаю причин, по которым здесь оказался мой собрат по несчастью, отыгрывающий человека в чёрном, догоню, будет повод спросить. Схватив за горло и прижав к стене. Шёпотом, чтобы никто больше не услышал. Ответит? Не знаю. Дальше вопрос по сценарию, уже в полный голос. И поединок. Револьверы против магии.
От оператора прилетело ещё одно сообщение. Он советовал не облажаться с Элис и намекал, что за кувыркания с Сильвией человек в чёрном уже получил свой бонус. Теперь мой черёд заставить озабоченных толстосумов пускать слюни. Ответить я не мог – связь односторонняя. Я просто поднял средний палец, чтобы ни посетители, ни тапёр, ни барменша не увидели моего жеста, только оператор и те, кто прилип в это время к мониторам, засунул голову в стереошлем или незримо присутствовал прямо тут, в виртуальной реальности. Последнее – самый дорогой вариант подключения к шоу, билет в императорскую ложу. Большинство вип-вип следят за развитием событий именно так, получая всё: зрение, слух, осязание, обоняние, даже возможность проходить сквозь стены, всё, кроме тела.
Поначалу всё шло без особых отклонений от сценарных линий. Я получил свой бифштекс. Элис готовила, и приходилось присматривать за ней и за посетителями, благо зеркало на стене за барной стойкой вполне сносно отражало происходящее у меня за спиной. Шеб наигрывал одну мелодию за другой. Пока я ел, один из револьверов лежал рядом с тарелкой. Завсегдатаи переглядывались, перешёптывались, а потом свалили от греха. Молодцы, воспользовались своим шансом дожить до следующего дня. Тапёр тоже свалил вслед за загулявшей компанией.
Элис погасила все керосиновые лампы, кроме одной. Эту сунула мне в руку, взяла бутылку виски и пошла наверх, зная, что я пойду следом.
Сейчас узнаю, верны ли мои предположения о предполагаемом траходроме. Так и есть, пошленький будуарчик, цветастое не слишком свежее бельё на кровати, старенькое трюмо с осыпающимся зеркалом, пара свечей на столешнице. Одна в подсвечнике, другая просто прилеплена к чайному блюдцу. Женщина зажгла свечи, взяла у меня лампу и примостила на подоконнике. Протянула вискарь, спрашивая, не хочу ли я ещё выпить.
Кукла, или всё-таки человек? Настроить программу на действия, которые не снились даже составителям Камасутры – не проблема, особенно когда уважаемые зрители намекают на то, что не плохо бы… Есть спрос – будет предложение, особенно там, где деньгами можно решить любые проблемы и купить всё. Жизнь, смерть, податливость души, услужливость совести.
Я взял бутылку и пригубил жгучий напиток. Хорошо, что не успел проглотить. Губы и язык онемели, вкус и крепость уже не ощущались. Мгновением позже я выплюнул отравленный виски в лицо Элис и влепил стиснутым кулаком прямо по зубам. Ну, здравствуй, подставная! Женщина упала спиной на кровать. Из рассечённой губы текла кровь, заливая шею и пропитывая край платья. Похоже, я её вырубил одним ударом. Проще будет связать, пока тело в отключке. Быстро скрутил жгуты из разорванной простыни, привязал руки к одной кроватной спинке, ноги – к противоположной. Остатками тряпки стёр кровь с лица. Пока вязал, в голове копошилась, неприятная мысль о том, как, наверное, сейчас напряглись любители садо-мазо в ожидании продолжения. А, вот, в грызло вам, ублюдки недоделанные.