Переписываясь с ним, я увидела уведомление о запросе в друзья. Перешла в запросы и даже не удивилась тому, что в друзья мне добавлялся Миша. Я задержала палец над кнопкой отклонить, а потом взяла и нажала на принять. Спустя секунд 30 пришло сообщение.
Михаил Калашников: «Ну что ты готова еще раз поговорить?»
Мария Сугубова: «Мы же с тобой уже говорили, я тебе сказала, что зла на тебя не держу»
Михаил Калашников: «Маша, ты же умная девочка, должна понимать, что рано или поздно это случится»
Мария Сугубова: «К чему ты клонишь?»
Я не понимала, что ему от меня нужно. Мне хватило разговора в марте и в июне. Я ему сказала, что простила его, а он все не может от меня отвязаться. Я уже отпустила всю эту историю в школе и пытаюсь наслаждаться жизнью. Но меня все—таки периодически триггерит от воспоминаний и нашего общения спустя шесть лет. Особенно ночью, когда как на зло все прошлые эпизоды дают о себе знать.
Михаил Калашников: «Я около твоего дома»
Я удивленно вскинула брови.
Михаил Калашников: «Выйдешь?»
Мария Сугубова: «Ты сейчас серьезно?»
Я подошла к окну и осторожно отодвинула штору, смотря во двор. Парня я не увидела, но увидела черную иномарку, на которой он меня подвозил.
Михаил Калашников: «Абсолютно»
Мария Сугубова: «Ты время видел? Меня никто не отпустит»
Михаил Калашников: «Я могу подняться к тебе и отпросить тебя»
В конце он добавил смеющиеся смайлики, а мои ладони тут же вспотели. Я даже забыла о том, что нужно было ответить Кириллу. Весь мой мозг теперь был занят только Мишей.
Михаил Калашников: «Если в течении десяти минут ты не спустишься, я приду к тебе сам»
Мария Сугубова: «Ладно»
Серьезно? Маша, серьезно? — вопил у меня голос в голове.
Я быстро сняла шорты и надела синие джинсы, а поверх тонкой майки надела черную объемную толстовку с надписью «Ненавижу».
Очень символично, — подумала я, смотря на отражение в зеркале.
Хорошо, что мамы с папой не было, они на выходные уехали помогать бабуле с дедулей на дачу. А то явно бы запахло жаренным. Хотя зная, что мои родители хорошо общаются с его, даже после стольких лет, они бы с радостью меня отпустили.
Я надела капюшон на голову и вызвала лифт. Выйдя на улицу, увидела, как мигнули фары черной Тойоты Камри.
Я подошла к машине и села на переднее сидение.
— Ну и что ты этим добился? — сразу же спросила я.
— Хотя бы того, что ты меня не заблокировала, — ответил он, заводя машину.
— Ты что делаешь? — спросила я, смотря, как машина начала двигаться, сдавая назад.
— Еду, — пожав плечами, спокойно ответил Миша.
Он вырулил на проезжую часть, набирая скорость.
— Куда ты меня везешь? — я схватилась за ручку и попыталась её открыть, но двери оказались заблокированными.
— В одно местечко, — ответил парень. — Уверен, тебе понравится.
— Я не хочу никуда с тобой ехать, останови машину.
— Так, во—первых, я хочу с тобой ехать, во—вторых, я не остановлю машину, а в—третьих нам надо с тобой поговорить.
— Ты же умный мальчик, должен понимать то, что ты сейчас делаешь, так это проявляешь насилие по отношению ко мне.
— Я тебя и пальцем не тронул.
— А я говорю не про физическое насилие, а про моральное. И удержание против воли. А это статья 127 УК РФ.
— Ой, какие мы умные, — сказал Миша, улыбаясь.
Он настоящий садомазохист. Раз ему нравится причинять боль другим людям. Отвернулась от него, рассматривая проезжающие за окном здания.
— Не дуйся на меня, Машка. Это важно, как для меня, так и непосредственно для тебя.
— И, наверное, важно для твоей девушки. Она в курсе, что ты катаешь левую девчонку на своей машине по вечерам. И могу поспорить, что не меня единственную.
— Считай, что у нас свободные отношения, — проговорил он, а я покачала головой, не понимая какой черт меня потянул спуститься к нему.